Джордж Лукас. Путь Джедая - [80]
30 декабря Форд официально стал одним из множества кандидатов на роль Хана – после того, как зачитал роль вместе с актером и актрисой, предложенными Русом. Актера Лукас уже прослушал и отпустил, актрису никогда еще не видел. Марк Хэмилл ушел с августовских проб, в замешательстве пожав плечами, и не вспоминал о «Звездных войнах», пока его агент не сообщил, что ему нужно вернуться на прослушивания и на этот раз зачитать четыре страницы из последнего варианта сценария, переполненные фирменным техническим жаргоном Лукаса. Хэмилл закатил глаза. «Я помню одну строчку из оригинального текста, – рассказывал Хэмилл, – в которой… я говорю: “Пути назад нет. Страх – их величайшее оружие. Сомневаюсь, что их собственная система безопасности лучше, чем на Аквиле или Салласте, а та, что есть, наверняка направлена против крупномасштабного нападения”. [И] я подумал: “Кто вообще так разговаривает?”»[723] Но произнес строки с правильным балансом воодушевления и наивности, и Лукас был впечатлен. «Ладно, хорошо», – сказал он: для Лукаса такие слова означали попытку выразить поддержку и энтузиазм, на большее он был не способен. Но Хэмилл все еще считал, что не получил роль[724]. «Я не расстроился и не разочаровался, – сказал Хэмилл. – Просто констатировал, что не прошел»[725].
Актриса, которую Лукас в этот день увидел впервые, была Кэрри Фишер, девятнадцатилетняя дочь голливудских актеров Дебби Рейнолдс и Эдди Фишера. Она дебютировала всего год назад в маленькой, но запоминающейся роли в фильме «Шампунь». Фишер пропустила пробы в августе, но Рус уговорил ее все-таки встретиться с Лукасом. Получив свои страницы сценария, Фишер тоже закатила глаза, однако по другой причине. «Лея постоянно падала в обморок, – вспоминала Фишер. – Мне, конечно, близки обмороки. Но я хотела поучаствовать во всей этой истории»[726]. Фишер читала с Фордом, и ее Лея отвечала агрессивно, а иногда и с гневом на придирки Соло. Лукасу Фишер показалась слишком напористой для принцессы, но если он искал искру, то нашел ее между Фишер и Фордом.
Форд чувствовал, что его шансы получить роль, о которой он даже не мечтал, растут. За месяц он отрепетировал одни и те же строчки с таким количеством людей, что знал свои реплики задом наперед, и потому мог сыграть их в расслабленной и почти самоуверенной манере. За три недели Форд полностью совершенно слил Хана Соло со своим характером; Лукас все еще предпочитал Уокена, но Форд быстро становился важным претендентом. Даже Хайки настаивали на Форде, говоря Лукасу, что «с ним веселее»[727]. Но Форд – как Хэмилл и Фишер – ушел с прослушивания, окутанный неуверенностью.
Лукас сузил выбор до двух соперничающих троек: в одной Уокен, Уилл Зельцер и Терри Нанн – это трио Лукас описывал, как «чуть более серьезное, чуть более настоящее»; во второй Форд, Хэмилл и Фишер – их Лукас называл «чуть более веселыми, немного дурными». Только в январе Лукас принял окончательное решение. Ему нравились оба трио, но с одним все же было больше проблем. В первую очередь, Нанн была несовершеннолетней, а значит, по закону не могла работать полный день. А Зельцер… Лукас чувствовал, что он немного «слишком интеллектуал», тогда как Хэмилл – «наивный и полный надежд идеалист»[728]. Так что Лукас выбрал трио Хэмилла, Форда и Фишер, но только с одним условием. «Я получила [роль] с оговоркой, что отправлюсь в лагерь для толстяков, – с прохладцей вспоминала Кэрри Фишер, – и сброшу четыре с половиной килограмма»[729].
Лукас был доволен своими актерами. «Я искал магию, – говорил он позднее. – Больше мне добавить нечего». Но не все считали, что он сделал правильный выбор[730]. «Я не поддерживал Джорджа в отношении актерского состава, – рассказал Коппола, – но это было не мое дело»[731]. Лэдд говорил: «Солгу, если скажу, что Харрисон показался мне идеальным выбором… Нет, я очень нервничал из-за актеров»[732]. Лэдд тревожился еще и из-за того, что Лукас не нашел для фильма актера с громким именем. Лукас считал важным задействовать неизвестных актеров; он хотел, чтобы зрители соотносили себя с персонажами, а не с актерами. Но на уме у него было одно известное имя для роли Бена Кеноби, и он попросил режиссера по кастингу Дайэнн Криттенден организовать встречу с англичанином Алеком Гиннессом, который как раз был в Лос-Анджелесе и заканчивал работу над фильмом «Ужин с убийством». Криттенден смогла передать в гримерку Гиннесса копию последней версии сценария и стопку иллюстраций Маккуорри. Гиннесс с самого начала пришел в раздражение; он не любил, когда ему навязывали сценарии, и особенно подозрительно относился к научной фантастике. Но Гиннесс готовился ставить пьесу в Лондоне, и ему нужны были деньги. Рассматривая «Звездные войны» как чековую книжку, он согласился пообедать с Лукасом.
Встреча прошла успешно. В своем дневнике Гиннесс описал Лукаса, как «маленького молодого человека с аккуратным лицом и черной бородой… с крошечными руками хорошей формы, плоховатыми зубами, в очках, с не очень развитым чувством юмора. Но мне он понравился»[733]. Один коллега сообщил Гиннессу, что Лукас «настоящий режиссер», и после встречи Гиннесс был склонен сказать «да»
