Джордж Лукас. Путь Джедая - [21]
Окончив первый курс, Лукас наконец-то получил возможность съехать из общежития. Он немедленно снял трехэтажный деревянный дом с двумя спальнями на Портола-драйв, 9803, на холмах Бенедикт-Каньона, примерно в получасе езды от USC. Место было дешевое во всех смыслах этого слова: к дому вели крутые бетонные ступеньки, влитые в землю холма, спальни были тесные, ванные размером с чулан, а в спальню на верхнем этаже можно было попасть только по приставной лестнице снаружи. Отец с неохотой согласился оплачивать аренду – восемьдесят долларов в месяц, и Лукас, чувствуя себя виноватым, в конце концов позвал в соседи Рэндала Клайзера, чтобы разделить цену пополам и сократить расходы отца.
Клайзер хорошо влиял на Лукаса: аккуратный, скромный, коммуникабельный, он постоянно придумывал поводы для того, чтобы Лукас общался с другими людьми, нравилось тому или нет. Кстати, именно Клайзер заставил Лукаса основать киноклуб «Четкий кадр» и пригласил в качестве первых участников Дона Глата, бывшего соседа Лукаса Рэнди Эпштейна и молодого человека по имени Крис Льюис, сына актрисы Лоретты Янг, обладательницы «Оскара» и «Эмми». Основной целью клуба было обсуждение кино и совместная работа над кинопроектами («отношения Джорджа с друзьями в основном строились вокруг создания фильмов», – отметила позже первая жена Лукаса). Так много Лукас не общался… по сути, никогда[206].
Однако Клайзеру не удалось переделать Лукаса. После всех усилий Клайзер смирился с тем, что Лукас предпочитает запираться в своей спальне на верхнем этаже, где, склонившись над чертежной доской, планирует фильмы и набрасывает идеи. «Я старался ходить на вечеринки, в клубы и так далее, – вспоминал Клайзер, – а Джордж обычно сидел наверху в своей комнате, рисуя маленьких космических штурмовиков». Для Лукаса это было лучше любых вечеринок. «Я работал дни и ночи, питаясь шоколадными батончиками и кофе, – вспоминал Лукас. – Идеальная жизнь!»[207]
По кампусу триумфально шествовали наркотики, но единственной «гадостью», которую впускал в свой организм Лукас, оставались батончики, кофе, печенье с шоколадной крошкой и кока-кола. «Во мне бурлил юношеский энтузиазм. Я был слишком занят для того, чтобы принимать наркотики, – рассказывал он. – А потом я понял, что это в любом случае плохая идея»[208]. Не марихуана, а кино стало для него наркотиком. И если бы его тогда спросили – кто угодно, включая друзей по киношколе, – он ответил бы, что фильмы Акиры Куросавы и Джорджа Кьюкора – лучшая на свете дурь. «Мы страстно любили кино… Это походило на зависимость, – вспоминал он. – Мы судорожно ждали следующей дозы – скорей бы загнать пленку в камеру и словить что-нибудь в объектив»[209].
Лукас работал даже над проектами, которые не входили в программу обучения. На выпускном курсе он, Клайзер и Льюис основали собственную кинокомпанию «Санрайз продакшен» («со штаб-квартирой на бульваре Сансет», – подчеркивал Клайзер). В духе знатоков киноискусства, какими они себя мнили, Клайзер выдумал для себя и Лукаса «лихие сценические имена»: «Я стал Рэндалом Джоном, а Джордж – Лукасом Бомонтом»[210]. «Санрайз продакшен» выпустила ровно одну короткометражку «Пять, четыре, три» – название было осознанным реверансом в сторону цифрового отсчета, который появляется в начале пленки, – «псевдодокументалку» о том, как создавался сатирический подростковый пляжный фильм под названием «Вечеринка на пляже». Лукас снял ее в стиле документального фильма, следуя с камерой за Клайзером. Тот спасал из лап чудовища (Дон Глат) свою девушку в бикини, а фоном служила отдельная звуковая дорожка, на которой руководители студии потешались над своей картиной. Фильм был полон самокритики и отсылок к создателям, но так и не был закончен.
Выпускной год Лукаса начался осенью 1965-го. Преодолев большую часть предварительных курсов, он наконец погрузился в занятия, связанные непосредственно с созданием фильмов. И первым делом записался на курс 310 с претенциозным названием «Язык кино». У него появилась возможность снимать настоящие фильмы с использованием настоящего оборудования, без необходимости ухищряться с мультипликационной камерой, как во «Взгляде на жизнь». Студентам разрешалось собрать маленькую команду в качестве съемочной группы. Лукас, который собирался проделать как можно больше работы самостоятельно, ограничился киноклубом «Четкий кадр» и позвал в группу Клайзера и Льюиса. В основном они играли и помогали с оборудованием.
Фильмом Лукаса для этого курса стал трехминутный триллер – политическое заявление на тему холодной войны под названием «Freiheit», что переводится с немецкого как «свобода». Фильм полностью снят в каньоне Малибу, в главной роли – Клайзер. В рубашке и лоферах, с галстуком набок и слегка съехавшими очками, он играет перепуганного молодого человека, которого догоняют невидимые преследователи, пока он бежит к границе, разделяющей коммунистическую Восточную Германию и демократическую Западную. Завидев ограду и свободу, герой Клайзера бросается вперед, но его накрывает пулеметный огонь в полуметре от цели. Голоса на звуковой дорожке выдают банальности – «Свободу надо заслужить», «Ты должен ее добиться», – под эти слова Клайзер совершает последний рывок к ограде, но на него сыплется очередной град пуль. Начинаются титры. Крис Льюис в советской военной форме и с оружием в руках останавливается у погибшего Клайзера. «Конечно, свобода стоит того, чтобы умереть, – произносит голос за кадром, – потому что без свободы мы мертвы».
