Джордж Харрисон - [93]

На протяжении 1967 года Дилан был столь же недосягаемой легендарной фигурой, как Пресли. Все это время он общался только с близкими, Band и дюжиной звезд поп–музыки его масштаба. Только они понимали, почему он оставался затворником даже тогда, когда физическое состояние уже позволяло ему записывать альбомы и ездить в туры.

Воспользовавшись однажды приглашением гитариста Band Джайме Робертсона посетить «розовый дом», Джордж стал самым частым из Beatles гостем в Беарсвилле. Поначалу Дилан показался Джорджу таким же высокомерным, каким был Джон в эпоху Quarry Men. Во время своего первого приезда Джордж ночевал в доме менеджера певца, а дни проводил в доме Дилана, где тот «едва вымолвил слово за два дня. Правда, у нас имелись гитары, и это несколько разряжало обстановку». Боб был человеком, родственным ему по духу (так, во всяком случае, хотелось думать Джорджу) хотя бы в том, что за его мнимой надменностью скрывалась неуверенность в себе. Если он чувствовал себя комфортно, то оказывался довольно словоохотливым. В конце концов, Джордж преодолел комплекс неполноценности в отношении своих поэтических способностей, а Боб, у которого не ладились дела с музыкой, даже позаимствовал мелодию «Norwegian Wood» для своей песни «Fourth Time Around» из альбома «Blonde On Blonde». С весьма расплывчатым разделением труда музыка/тексты, самый молодой из Beatles — Харрисон и Дилан сформировали эпизодически функционировавший авторский тандем, который будет в дальнейшем выдавать скудную и не вполне серьезную продукцию.

Возможно, установление дружеских отношений между Джорджем и Диланом было связано с поведением Леннона с момента его разрыва с Махариши. Вскоре после их возвращения в Англию Джон оставил Синтию и Джулиана и поселился вместе с Йоко Оно, американкой японского происхождения, которая была в изобразительном искусстве тем, чем Screaming Lord Sutch был в политике. Они познакомились еще в 1966 году на ее выставке «Неоконченные картины и предметы», которая проходила в галерее, примыкавшей к книжному магазину «Indica». Очарованный комплектом шахмат, где все фигуры были белыми, яблоком с ценником, на котором было написано «200 фунтов», и другими подобными экспонатами, Леннон финансировал следующую выставку Йоко. Он проявил интерес к ее деятельности — например, к фотографиям с изображением голых человеческих ягодиц, снятых крупным планом, а также к хеппенингу в ливерпульском «Bluecoat Chambers», где она заставила зрителей собирать осколки кувшина, который сама перед этим разбила. Это было нечто вроде «художественного заявления».

Йоко также делала попытки стать поп–певицей, представляя свои демозаписи в звукозаписывающую компанию Island Records, собиравшую оригинальный этнический материал. По вокальным возможностям ее можно было сравнить с Суббулакшми, но она нашла свою нишу в авангардном джазе, ходя по туго натянутому канату без страховочной сетки. В компании таких уважаемых персон, как Орнетт Коулман и барабанщик Джон Стивене, она использовала свои голосовые связки в качестве трубы, вставляя в исполняемые ими музыкальные экзерсисы вопли, рыдания, блеяние и японские скороговорки.

Источником ее вокальной эквилибристики являлась сейтоха — на редкость красочная японская классическая музыка, — а также произвольное хоральное пение и причудливые тональные сочетания, содержащиеся в произведениях постсериалистов — Шенберга и Пендерецкого. Тем не менее ее выступление с Ленноном и датским саксофонистом Джоном Чкаи подверглось резкой критике. Во время его Леннон сидел перед ней на корточках, повернувшись к публике спиной и держа электрогитару вплотную к большой колонке для создания режущего ухо звукового эффекта. Позже он пояснил: «Мне далеко до Эрика или Джорджа, и я не стал подражать им, а играл, как мог, стараясь соответствовать ее голосу».

Когда миссис Леннон покинула Уэйбридж, журналист издания «Beatles Monthly» выразил всеобщее мнение, заявив, что развод Джона с Синтией причинил имиджу Beatles куда больше вреда, нежели отсутствие традиционного сингла на Рождество 1966 года. Вскоре вышел первый из трех альбомов Леннона и Оно, окончательно развеявший последние иллюзии. Сам по себе немелодичный, авангардный, бессвязный «Unfinished Music № 1: Two Virgins» еще можно было пережить, но его обложка с фотографией обнаженной пары вызвала у фэнов Beatles настоящий шок, лучше всего выразившийся в названии песни юной восходящей звезды Rambo, известной также под именем Сисси Спасек, — «John, You Went Too Far This Time» («Джон, на этот раз ты зашел слишком далеко»). «Ее любовь, — пела она, — уже никогда не будет прежней. Ведь у него есть пенис, не так ли?» Кто мог предположить, что член Beatles способен иметь нечто подобное?

Обнаженная натура присутствовала в бродвейском мюзикле «Hair», но лондонские собратья Лен–нона по цеху отговаривали его выпускать «Two Virgins», ибо это могло поставить крест на его карьере. Больше всех был озабочен Джордж, который сам мог стать косвенной жертвой цензуры, когда руководство EMI запретило распространение сингла одного из его открытий —