Джонни Депп и Ванесса Паради - [16]

Сам Джонни в интервью демонстрировал поразительное равнодушие к своему растущему успеху и его плодам:

— Я научился не ожидать кассового успеха фильма, но мне приятно узнавать, а порой и самому видеть, что мой фильм пришли посмотреть больше чем несколько человек. Я стараюсь как можно меньше времени проводить в Голливуде, поэтому я не знаю, что происходит в бокс-офисе. Помню, что после нескольких недель проката «Чарли и шоколадной фабрики» я позвонил своему агенту и спросил: «Как дела у моего Чарли»?» И она ответила: «Похоже на то, что он перейдет черту в $200 миллионов в местном прокате». Я не знал, что это значит, и спросил: «А это хорошо?».

Будучи состоятельным человеком, Депп жил в роскошных отелях и ездил на арендуемых авто, за что обитатели Голливуда прозвали его бездомным миллионером

Однако статус звезды вынуждает Джонни принять некоторые практичные меры. Он берет на работу бизнес-менеджера, специалиста по связям с общественностью, адвоката и личного секретаря — для ведения расписания (секретарем становится его сестра Кристи). Кроме того, Депп начинает заниматься бизнесом: он открывает фешенебельный ночной клуб «Вайпер Рум». Популярность растет, как снежный ком, хорошо, что она не сопровождается, как это часто бывает, «звездной болезнью», Джонни — не тот случай. Он вспоминает:

— Когда-то давно я снимался в одном фильме с прекрасным актером Гектором Элизондо. Я тогда был молод и беден. Денег, которые я зарабатывал, еле-еле хватало на аренду квартиры. Помню, я спросил Гектора, почему обитатели Голливуда так быстро меняются, когда к ним приходят богатство и слава. Элизондо ответил, что большие деньги не могут привести к «звездной болезни». Все зависит от человека — если он высокомерен и заносчив, когда беден, то деньги сделают его хуже. Но если человек открыт и дружелюбен, то никакое богатство не может его испортить. С тех пор я не раз убеждался в правильности этих слов. Могу только надеяться, что никакие гонорары никогда не изменят моей сущности. Я совершенно искренне не считаю себя лучше кого-то из прохожих, которых встречаю на улице. Каждый из нас хорош в чем-то своем, вот и все.

«…Я купил этот клуб лишь по одной причине: мне нужен был бар. Место, где можно послушать хорошую музыку и просто отдохнуть…»

На вопрос о том, доставляет ли слава неудобства, Депп отвечает:

— Видите ли, с одной стороны, я счастлив, что могу делать то, что мне нравится, да еще и хорошо зарабатывать. С другой — когда еду на деловую встречу, а за мной семь машин с тележурналистами и фотографами — это немного раздражает. Ну а что совершенно меня бесит, так это когда пытаются сфотографировать моих детей!

Совсем недавно Ванесса вместе с сыном и дочкой гуляла в парке, и неожиданно из кустов выскочили папарацци. Естественно, дети были испуганы. Скажу вам честно, этим горе-фотографам очень повезло, что я не знаю их имен и адресов!

В характере Джонни причудливо сочетается тяга к основательности и постоянству с кочевой ветреностью, цыганщиной. Сам он говорит однажды на эту тему:

— Во мне есть любовь к традиционности, основательности и постоянству, и в то же время во мне живет цыганский дух, и я не смог бы заставить его уйти, даже если бы захотел.

В Голливуде, он где прожил без малого десять лет, Джонни так и не прижился по-настоящему:

— Мне всегда кажется, что я не дома. Меня всегда посещает чувство, что это просто очередной этап. Но в то же время мне это нравится: я действительно не готов где-то плотно осесть. Говоря о постоянстве, я вижу это в будущем.

В «Вайпер Рум», на фото: Гибби Хейнс, Джонни Депп, Эван Дендо, Боб Форрест, Джим Джармуш, Шен Макгоуен. 1993 год

Когда в его жизни происходит нечто значительное, чудак Депп делает зарубки на теле при помощи ножа: на руке актера уже имеется целая линия маленьких шрамов. Сам он говорит по этому поводу:

— У меня забавные отношения с собственным телом. Если бы я проломил стену, я бы захотел почувствовать это, разбить руку и увидеть кровь. Это действительно глупо и романтично, но если вы чувствуете что-то сильное, вы пытаетесь сохранить это навсегда. Поэтому у меня на руке эти шрамы. Последний — вот этот большой, здесь, я нанес его около полутора лет назад. Возможно, это звучит так глупо, но я не могу остановиться на полпути.

Крайности и противоречия — в этом весь Джонни. В тридцать лет он местами ведет себя как четырнадцатилетний, беззаботный обалдуй, а местами демонстрирует мудрость просветленного старца. Журнал Cosmopolitan писал о нем в 1993-м, цитируя самого Джонни:

«Я знаю, что мне стукнуло тридцать и что мне не семнадцать,» — говорит Депп сам себе. «Но я все еще чувствую себя на семнадцать. Я не хочу быть взрослым.»

Нравится ли это женщинам? «Возможно, они предпочитают взрослых. Но во мне есть и то, и другое. Во мне всегда сочетались две крайности.» Возможно, дело в его имени, которое звучит так по-мальчишески? «Я с детства Джонни, — говорит он, защищаясь. — Я не смог бы изменить свое имя сейчас. Это как если Билли Болдуин вдруг превратится в Вильяма Болдуина».

Без всякого предостережения Депп сосредотачивает свое внимание на кофейной чашке. По ее ободку важно ползет толстый коричневый таракан. «Привет», — говорит Депп таракану, расширив глаза. «Вау, посмотрите, на его брюшко! Я думаю, что он собирается разродиться в моем кофе». Подзывая официанта, Депп говорит: «Извините». Официант замечает таракана и с огромным смущением начинает убирать чашку. Но Депп останавливает его: «Все в порядке, это мой друг». А затем Депп спрашивает то, за чем он действительно окликнул официанта: «Ребята, вы продаете здесь сигареты?» Ему отвечают, что нет, и мы встаем и уходим. «Пока, малыш», — говорит Депп таракану и машет ему рукой.