Джонни Д. Враги общества - [148]

В начале пятого Маклафлин подбежал ко входу в гостиницу и швырнул внутрь две гранаты. Помощники шерифов стреляли по окнам до тех пор, пока Клегг не велел им прекратить. Как только из дома повалили клубы дыма, оттуда раздался крик женщины:

— Мы выйдем, если вы перестанете стрелять!

— Выходите и выводите за собой всех! Руки держать поднятыми! — крикнул в ответ Пёрвис.

Из гостиницы вышли подруги бандитов — Джин Делани, Хелен Джиллис и Микки Конфорти. У последней из них на руках был щенок бульдога. Агенты ринулись в гостиницу, но никого там не нашли. Зато на пляже за домом они обнаружили следы, ведущие в лес. Теперь-то наконец Пёрвис понял масштабы катастрофы. Пока уводили женщин, он стоял как оглушенный, прокручивая в голове все события минувшей ночи, — это он будет делать теперь до самой смерти. Два человека погибли, а Диллинджер ушел.

XIII «И ЭТО СМЕРТЬ ДЛЯ БОННИ И КЛАЙДА» 23 апреля — 23 мая 1934 года

23 апреля, понедельник

Утром пошел снег. Агенты по одному подъезжали в «Бёрчвуд-лодж», чтобы позавтракать. Пёрвис не смог заставить себя ничего съесть. Даже в самых кошмарных снах ему не могло привидеться то, что случилось: Диллинджер скрылся, один из его людей убит, агенты застрелили ни в чем не повинного человека. И виноват во всем этом был он, Пёрвис.

По пути в аэропорт начальник Чикагского отделения думал об отставке. Стоя на взлетной полосе в ожидании самолета на Чикаго, он услышал, как местные жители бранят его за то, что пресса уже окрестила «битвой в „Маленькой Богемии“». Во второй половине дня, когда Пёрвис вернулся в Бэнкерс-билдинг, ситуация стала еще хуже. В Висконсине начали собирать подписи под петицией с просьбой о его отставке. «Чикаго америкэн» вышла с броским заголовком: «Заставьте Пёрвиса уйти. Требуем отставки Пёрвиса после фиаско с арестом Диллинджера».

Уже к полудню перестрелка в «Маленькой Богемии» превратилась в общенациональный скандал. В Вашингтоне Гуверу пришлось выйти с объяснениями к толпе журналистов, хотя в этот момент он сам еще толком не понимал, что произошло. Во второй половине дня Гомер Каммингс выступил в комитете палаты представителей. Он просил выделить ФБР бронированные автомобили и самолеты: «Если бы на операции в Висконсине у нас была бронированная машина, то наши люди смогли бы вплотную подъехать к Дому, где скрывался Диллинджер, и не случилась бы эта ужасная трагедия».

Однако слова Каммингса потонули в потоке едких комментариев, в большинстве своем касавшихся того, что бюро всегда стремится работать в одиночку. Политики из Висконсина повторяли заявления чинов чикагской и индианской полиции: ФБР не желает сотрудничать с местными властями. Сенатор Ройал Коупленд, председатель комитета по борьбе с рэкетом, отметил, что видит «прискорбное отсутствие совместных действий федералов, властей штатов и местной администрации». Специальный прокурор Джо Кинан ответил на это резко: «Я не знаю, когда и где мы до него [Диллинджера] доберемся, но мы до него доберемся. И я очень надеюсь — доберемся при таких обстоятельствах, что правительству не надо будет тратиться на судебный процесс».

Впервые в своей истории бюро стало объектом массированной атаки со стороны прессы. Именно в этот день многие американцы услышали про Федеральное бюро расследований, Джона Эдгара Гувера и Мэлвина Пёрвиса: некоторые газеты посвятили специальные статьи рассказу о том, кто это такие. Многие полагали, что Гуверу следует уйти в отставку. «Милуоки сентинел» назвала фэбээровцев «полицейскими из комической оперы». «Чикаго трибюн» писала в передовой статье: «Правительственные органы… превратили [преследование Диллинджера] в трагифарс, который сейчас обернулся трагедией: вместо того чтобы убить головореза, они убивают ни в чем не повинных людей». Популярный журналист Уилл Роджерс в своей колонке присоединился к тем, кто глумился над ФБР: «Ну, значит, они окружили Диллинджера и стали ждать, когда он выйдет, чтобы его застрелить. Но вот незадача — вышли совсем другие люди, и пришлось застрелить их. Диллинджер ведь иногда прячется в толпе зевак, так что, если стрелять по зевакам, можно и его убить».[264]

Пёрвис хотел спрятаться от репортеров у себя на девятнадцатом этаже, но это оказалось невозможно: они заполонили всю приемную, где сидела Дорис Роджерс. Дойти до лифта стало все равно что пройти сквозь строй. В понедельник вечером журналисты буквально зажали Пёрвиса в углу, и он, не в силах отвертеться от интервью, попытался представить ситуацию в хорошем свете: «Сейчас у нас гораздо больше фактов и улик, чем раньше, когда мы начинали охоту на Диллинджера. Очень скоро мы его поймаем. Мы уже наступаем ему на пятки».

Дорис Роджерс поразил измученный вид агентов, вернувшихся в офис за свои столы: они были словно контуженные. Многие из этих молодых людей осознали, что их могли убить и что работа, за которую они взялись после окончания колледжа, вовсе не игра. Поначалу никто из них не мог заставить себя рассказать о случившемся. Никто не упоминал ни имени Джея Ньюмана, который остался в больнице в Висконсине, ни имени любимца Чикагского отделения Картера Баума. Тело Баума перевезли в Вашингтон и похоронили на кладбище Рок-Крик.