Джон, Пол, Джордж, Ринго и я - [16]

В 1982 году я был очень сильно польщён и приятно удивлён, когда получил звонок от Фила Коллинза. Я был его представителем в ранние дни c ‘Пламенеющей юности’ до ‘Дженисис’. Теперь он хотел поговорить о моей аннотации для конверта одного из мини-альбомов ‘Битлз’. Он сказал: “Ты понимаешь, какой я имею в виду, они все прыгают в воздух возле кирпичной стены на передней фотографии обложки”. Я понял, что он говорит о мини-альбоме ‘Танцуй и кричи’ и удивился вслух, чем она его так заинтересовала. “Вот что”, – сказал Фил, “’Дженисис’ выпускает мини-альбом под названием ‘3х3’. Если я заставлю Джереда Манковица сделать чёрно-белое фото, точно такое же, как твоя фотография ‘Танцуй и кричи’, но с нами тремя, прыгающими в воздух, не сделаешь ли ты похожую аннотацию для конверта, в стиле, который ты использовал для ‘Битлз’ в шестидесятых?“ Я подумал, что это замечательная идея, и с радостью написал аннотацию на конверт, которая заканчивались: “Цените этот экземпляр ‘3х3’. Кроме того, что он является прекрасным предметом в коллекции любого знатока ‘Дженисис’, кажется, эти дорожки повышаются в аудио-цене при каждом дополнительном прослушивании”. Как видите, я не потерял хватки.

Когда Элвис Костелло перевыпустил записи своих ‘Коджак варьете’ на CD в 2004 году, он написал несколько дополнительных замечаний на конверте, в которых упоминались вещи, которые я писал для ‘Битлз’ примерно за сорок лет до этого. Он сказал, что его CD не мог отказаться от заметок, ‘которые отдают должное людям, подобным Тони Бэрроу’, чьи аннотации на конвертах для битловских альбомов он ‘сосредоточенно изучал многими часами, словно прочтение их снова и снова откроет что-то новое…’. Моя запоздалая благодарность Элвису, не только за упоминание моего имени, но также и за его солидный вклад в поп-музыку и ритм-н-блюз в более поздние десятилетия 20-го века.

Вскоре после того, как я передал своё уведомление в ‘Декку’, я приступил к поиску подходящего помещения для размещения моего нового пресс-офиса. Дик Джеймс знал, что один его друг, композитор и исполнитель-клавишник Джо ‘господин фортепиано’ Хендерсон вот-вот освободит небольшую комнату возле центра лондонской Монмаут-стрит, WC2. Я чувствовал, что её расположение на краю Ковент-гарден и близко к Денмарк-стрит было замечательным, а удобства были, эээ, приемлемыми. Привыкший к ценам на аренду жилья в Ливерпуле, Эпстайн пришёл в ужас от того, как мало это место предлагало нам за его деньги – полторы отчасти полуразрушенных комнаты над сомнительно выглядящем магазине с занавешенной задней комнатой, в которой продавались бывшие в употреблении секс-журналы. Помню, я улыбнулся, когда увидел, что это здание называется ‘Дом быта’. Было решено переехать на Монмаут-стрит, и я лишился соблазнительного света и древней кушетки, но удержал превосходный письменный стол ‘господина фортепиано’ ручной работы, престижную штуку, в которой было встроенное коктейль-бюро. Я считал себя модным, и что у меня хороший вкус, когда я заставил свой подоконник рядом оранжевых и зелёных пластиковых цветов в горшках. Я также решил, что следую моде, наняв американца, Джо Бергмана, как первого человека в свою команду. Эпстайн сказал мне не покупать никаких высококачественных устройств, потому что он получил что-то из одного из своих магазинов в Ливерпуле. Это оказалась довольно неполноценная система низкого качества, которая стояла нетвёрдо на длинных металлических подставках и к которой по-прежнему был прикреплён ценник НЕМС с надписью ‘УЦЕНЕНО ДО 33 ФУНТОВ’.

Так как я запустил в работу новый битловский пресс-офис в Лондоне, эти четыре парня стали в нём частыми гостями. Летом 1963 года они нередко заглядывали к нам без предупреждения и приглашения с предложением поесть или выпить после работы. Обед в самую последнюю минуту. У нас был выбор из хороших ресторанов в районе Монмаут-стрит, включая превосходное французское местечко ‘Мон плезир’ через несколько домов от офиса. Не осмеливаясь рисковать, чтобы не оказаться смущёнными, особенно перед Валери, Пол и я предпочитали более низкопробный мясной ресторан вместо того, чтобы проверять наши школьные знания французского. С точки зрения битлов, можно было быть довольным хорошо прожаренным куском филе и большой порцией жареной картошки. Джон, Джордж и Ринго также внезапно заскакивали и проводили время с девушками, которые разбирали их фанатскую почту. Джордж часто неистово флиртовал с девушками из нашей команды, и им это нравилось по-крайней мере так же сильно, как и ему в те старые добрые докомпьютерные дни!

Примерно в то время я обнаружил, что у Пола была особенная причина быть очарованным тем фактом, что мы переняли офис, который прежде занимал Джо Хендерсон. Несколькими годами ранее, когда популярность Хендерсона была на своём пике, и его сингл ‘Спойте вместе с Джо’ располагался высоко в хит-парадах поп-музыки, Пол взял одну свою раннюю подругу по прозвищу ‘Хэррис’, с которой он познакомился в ‘Пещере’, чтобы лично увидеть этого клавишника в театре ‘Эмпайр’ на Ливерпульской Лайм-стрит. Пол смутил свою пассию, спев к её изумлению вместе со звездой во всю свою глотку. Это было почти в конце их красивых отношений. Я и не пытался использовать это в качестве основы какой-нибудь статьи, потому что во-первых, Брайан Эпстайн ненавидел видеть что-либо о подругах ребят в печати, а во-вторых, я не думал, что для имиджа Пола будет хорошо, если открыть, что он является тайным фанатом ‘господина фортепиано’. ‘Хэррис’ – настоящее имя Айрис Колдуэлл – была сестрой Рори Сторма, который был лидером ведущей мерсисайдской группы под названием ‘Ураганы’, и, к зависти своих приятельниц по ‘Пещеру’, встречалась короткие промежутки времени с Джорджем и Полом, хотя ни те ни другие отношения не достигли серьёзной стадии. Позже Айрис вышла замуж за Шейна Фентона, рок-н-ролльщика, который в семидесятые изменил своё имя на Элвин Стардаст и имел хит №1 ‘Ревнивый характер’.