Джон Лоу. Игрок в тени короны - [20]

— Ну, довольно этих пустяков, сударыня! — строго сказал Уилсон. — Мне нужно совсем о другом переговорить с вами. Страшные истории рассказали мне о вас — истории, угрожающие вам самим и моему честному имени.

— И вы поверили этим сплетням? Вы считаете меня способной на такое дурное поведение? — воскликнула она, гордо выпрямившись во весь рост и глядя на него с негодующим презрением.

— Да, сударыня, я верю им. Ваши попытки опровергнуть их будут совершенно бесполезны. Я верю в вашу виновность — слышите ли, виновность, сударыня. О вашей любовной связи с мистером Лоу говорит весь город. Ага! Вы считали меня дураком. Но если я слеп, то другие зрячи. Один из моих добрых друзей был достаточно предусмотрителен — чёрт его побери! — чтобы послать мне сегодня утром письмо, извещающее о вашем поведении. Притом я получил подтверждение этого заявления. Я подслушал то, что произошло между вами и вашим любовником в Бирдкейдже сегодня утром, и узнал, что он в эту ночь придёт в сад.

— Всё это очень легко объяснить, сэр, но я не снизойду до объяснения, — сказала Белинда, приготовляясь покинуть комнату.

Но старик предупредил её намерение и быстро запер дверь, а ключ положил себе в карман.

— Вы думаете задержать меня насильно? — спросила Белинда в испуге.

Она попыталась было позвонить, но он схватил её за руку и насильно усадил на стул. Вынув шпагу, он велел ей готовиться к немедленной смерти.

— Я не могу думать, что вы серьёзно хотите убить меня! — воскликнула она. — Вы хотите попугать меня?

— Молитесь, говорю вам, сударыня! — крикнул в ответ Уилсон. — Вам осталось всего несколько минут.

— Смилуйтесь, смилуйтесь! — заголосила несчастная, прочтя свой приговор в его взгляде. — Ради вашей прежней любви ко мне, умоляю вас, пощадите!

— Всякая жалость исчезла из моего сердца из-за вашего вероломства. Вы должны умереть.

— Но не от вашей руки, — пронзительно вскрикнула она. — Клянусь вам, я невинна! Послушайте, что я скажу вам.

— Не желаю ничего слушать теперь, — сказал Уилсон безумным голосом. — Вы хотите только выиграть время. Попробуйте только крикнуть, я воткну шпагу вам в горло. Вы лишены всякой помощи.

— Тогда, Боже, помоги мне! — произнесла она.

— Я не хочу проливать вашей крови. Выпейте это, — сказал он, вынув из жилета склянку.

— Это яд? — крикнула Белинда.

— Пейте! Предоставляю вам выбрать род смерти: или это, или меч!

Не будучи в состоянии сопротивляться, она взяла склянку и выпила часть жидкости, затем с глухим стоном упала на пол. Уилсон бросился на стул и отвернулся от неё. Он пытался зажать уши, чтобы ужасные стоны не достигали их. Вслед за тем всё замолкло. Тем не менее он не смел оглянуться и оставался некоторое время в том же самом положении. Наконец часы пробили одиннадцать. Их звук вывел его из забвения. Он вскочил, шепча про себя:

— Я ещё не всё сделал.

Судорога овладела им, когда он взглянул на бездыханное тело той, которую прежде так горячо любил.

Но месть ещё бушевала в его груди, и жалость не имела доступа к его сердцу. Открыв дверь, он вышел из комнаты, повторяя:

— Я ещё не всё сделал.

Глава X. В саду

В эту ночь, три четверти часа спустя после страшного происшествия, носилки остановились на Сенной улице, около забора сада, очевидно принадлежавшего к расположенному в соседнем сквере большому дому. Из них вышел господин, закутанный в плащ, и приказал носильщикам дожидаться его возвращения.

— Ладно, ваша милость, — ответил наш старый знакомец Терри О’Флагерти. — Не торопитесь из-за нас, мистер Лоу. Мы потешимся разговором друг с другом, нам будет очень весело. Но, ради бога, постойте-ка минутку, сэр, — вон там кто-то подстерегает вас. Войдите снова в носилки — мы перенесём вашу милость за угол, чтобы надуть негодяя.

— Ну, пустяки! — воскликнул Лоу. — Тут нет ничего тревожного. Подождите здесь, пока я вернусь.

С этими словами он открыл калитку в заборе сада и исчез. Едва только успел он уйти, как человек, привлёкший внимание Терри, перешёл через улицу, направляясь с быстротой, какую только дозволяла ему хромота, к той же самой калитке в сад, через которую прошёл Лоу. Ночь была тёмная, фонарей на улице тоже не было. Тем не менее, когда незнакомец приблизился, носильщики узнали его по особенной его походке.

— Святители угодники, защитите нас! — воскликнул Терри. — Да ведь это Старый Красавец Уилсон, собственной персоной. Я признал его по его хромой ноге. Сейчас случится убийство. Мы не должны пускать его в сад, Пэт. Эй, господин! Вам нельзя туда входить.

Уилсон не обратил никакого внимания на этот окрик и собирался уже отворить калитку, как вдруг его крепко схватили за руки двое сильных носильщиков.

— Убирайтесь, к чёрту, мерзавцы! — крикнул он, тщетно пытаясь высвободиться. — Вы хотите запретить мне войти в мой собственный дом? Пустите меня сейчас же, не то берегитесь.

— Если это ваш собственный дом, господин, то вам лучше было бы войти в него через главную дверь, — возразил Терри. — Войдите в наши носилки — мы кругом донесём вас туда.

— Ну, входите же! — прибавил Пэт Моллоу, пытаясь насильно посадить Уилсона в носилки.

Старик, однако, упорно сопротивлялся их попыткам. Когда носильщики испугались, что дошли в обращении с ним до крайности, он понемногу стал высвобождаться из цепких объятий. Но Терри, во всяком случае, решился не позволять ему войти в сад и встал перед калиткой.