Джон Локк. Его жизнь и философская деятельность - [16]

Мы видим далее, что Локк как нельзя более легко выводит общее основание нравственности, но встречает большие трудности в примирении с этим Божественным откровением всех различных правил общежития и нравственности, разнообразие которых в глазах наблюдателя бесконечно. Он едва находит возможность установить три самые общие положения нравственности: 1) вера в Бога и в его всемогущество; признание власти государя и народа; 2) страх перед наказанием и стремление к награде руководит нашими поступками; наконец, 3) признание нравственности христианской и никакой другой. Нельзя не сознаться, что все это мало выяснено, но мы не можем строго винить Локка в том, что его теория нравственности не отличается такою ясностью, как теория познавания. И по настоящее время никому еще не удалось открыть основной закон нашей нравственной природы, хотя за эту задачу брались такие люди, как, например, Конт. В Англии непосредственно после Локка занимались теорией нравственности Шефтсбери и Юм; они брали за основной закон чувство любви к ближнему. Вольф, в Германии, тот же закон облекает в иную форму и основывает теорию нравственности на постоянном стремлении человека к духовному совершенству. Лейбниц, в противоположность Локку, признавал существование врожденных идей нравственности, которым приписывал инстинктивный характер; он говорит: правила нравственности мы не сознаем, но чувствуем инстинктивно. Все это, конечно, также нисколько не уясняет происхождения нравственного начала.

Вопросы о нравственности тесно связаны с вопросом о свободе воли, поэтому мы считаем уместным здесь же привести мнение Локка и об этом последнем. Локк признает, что волей нашей управляет исключительно стремление к счастью. Такой взгляд невольно установился под влиянием наблюдения действительности. Но философу, очевидно, не понравился этот двигатель всех наших действий, и он постарался придать слову «счастье» самое широкое значение; однако ему не удалось растянуть это понятие до такой степени, чтобы объяснить им действия добровольных мучеников… Локк утверждает, что мышление в силах подавить всякую страсть и дать разумное направление воле; в этой власти рассудка, по его мнению, и состоит свобода человека. Если принять такое определение свободы воли, то придется допустить, что не все люди обладают в одинаковой степени свободой воли, а иные и совершенно ее лишены, ибо почему-нибудь же существует немецкая пословица: «Я вижу и оправдываю лучшее, а следую худому». Локк признает нравственными только те действия, которые исходят от рассудка; он убежден в том, что если человек взвешивает хорошо свои действия и предвидит их последствия, то всегда поступает справедливо.

Таким образом, Локк в этом отношении вполне сходится с Сократом, признавая, что просвещенный ум непременно ведет к доброй нравственности. Замечательно, что такое мнение и у Локка, и у Сократа явилось следствием непосредственного изучения действительности. Но этим не ограничивается сходство Локка с Сократом; оба они излагали свои мысли, не мудрствуя лукаво. Чтобы дать понятие об изложении Локка, приведем его определения удовольствия, любви, гнева и так далее, которые мы заимствуем из «Опыта». Удовольствие и боль – простые представления. Между представлениями, получаемыми посредством органов чувств, ощущения удовольствия и боли самые главные, всякое впечатление сопровождается чувством удовольствия или чувством боли или не вызывает никакого чувства; то же относится к мышлению и настроению нашей души; чувство боли и удовольствия, как всякое простейшее представление, невозможно ни описать, ни определить; эти чувства могут быть известны, как все впечатления, только посредством собственного опыта.

От этих элементарных чувств Локк переходит к более сложным. «Что называется добром и злом? Все вещи хороши или дурны, смотря по тому, вызывают ли они удовольствие или причиняют боль. Мы называем добром все то, что вызывает в нас чувство удовольствия или его возвышает и устраняет боль или уменьшает ее. Наоборот, мы называем злом все, что возбуждает боль, увеличивает ее или лишает нас добра. Под именем удовольствия и боли я понимаю столько же телесные, сколько и душевные состояния; обыкновенно их различают между собою, тогда как и те, и другие в сущности только различные состояния души, вызываемые изменениями, происходящими в теле или в самой душе».

Удовольствие и страдание и причины их – добро и зло – суть центры, около которых вращаются наши страсти. Представление о них возникает посредством самонаблюдения и исследования их различного влияния на изменение состояний и настроений души.

Далее следует определение чувств более сложных: любви, ненависти и радости.

«Любовь. Если кто-нибудь остановит свое внимание на представлении удовольствия, соединенного с присутствующим или отсутствующим предметом, он получит понятие о любви. Если кто-нибудь говорит осенью, лакомясь виноградом, или весною, когда его нет, что любит виноград, то это означает только, что вкус винограда доставляет ему удовольствие. Если же расстроенное здоровье или изменение во вкусе уничтожат это удовольствие, то нельзя ему будет сказать, что он любит виноград.