Джон Кеннеди - [68]

Что это означало для администрации Кеннеди, прежде всего стало понятно в начале лета 1961 года, когда начались демонстрации за свободу. Это было логичным следствием отсутствия какого-либо движения в предыдущие годы. Небольшие группы преданной делу черной и белой молодежи, юношей и девушек садились в автобусы дальнего следования, отстаивая свои конституционные права ехать вместе по всему Югу от Балтимора до Нового Орлеана. Чем дальше, тем хуже их принимали, особенно после того, как они въехали в Алабаму. В Эннистоне один из автобусов, в котором они следовали, был сожжен разгневанной белой мафией. В Бирмингеме, где печально известный шеф полиции «бык» Коннор постоянно держал своих офицеров на улицах (позже он заявлял, что дал им разрешение остаться дома по причине празднования Дня Матери), другая мафиозная группировка жестоко атаковала ехавших и еще кого-то, следовавшего той же дорогой. В Монтгомери Джона Шигенталера, одного из главных помощников генерального прокурора, ударили по голове куском трубы, когда он пытался защитить молодую женщину, и он упал без сознания под машину. («Вы делали то, что считали правильным», — сказал позже его босс)[246]. На следующий вечер мафия осадила ехавших и их друзей (среди которых был Мартин Лютер Кинг) в церкви, где они нашли убежище: только приезд национальной гвардии предотвратил резню. Затем протестующие направились в Миссисипи.

У президента и генерального прокурора не было выбора: им пришлось охранять борцов за права, но им не очень нравилась эта необходимость. Когда Джек впервые о них услышал, он готовился к поездке в Париж и Вену, и хотя новости с Юга ослабили его позицию в беседе с Де Голлем и Хрущевым, («скажите им это отменить», — так он обратился к своему советнику по гражданским правам Харрису Уоффорду, который терпеливо ответил: «Я не думаю, что сейчас их может кто-нибудь остановить»)[247]. Бобби был более обеспокоен ущербом, который это дело могло нанести репутации его брата на белом Юге[248]. Но они не могли стоять в стороне и позволить убить борцов за свободу. Бобби более или менее постоянно звонил по телефону губернатору Алабамы Паттерсону, в конце концов убедив его послать национальную гвардию. Даже президент был в это вовлечен, хотя это и не принесло большой пользы: по одному пункту губернатор — который без колебаний поддержал Кеннеди в 1960 году — отказался что-либо предпринимать. Братья начали понимать, что связи между друзьями-демократами и политиками переставали работать, когда дело касалось расового вопроса; но даже растущее подозрение, что на Юге вряд ли существует нейтральная территория, не убедила Кеннеди целиком перейти на сторону борцов за свободу: они считали, что в конгрессе им очень необходимы южане. В итоге Бобби провел переговоры с сенатором Истлэндом из Миссисипи: борцов будут сопровождать с охраной в поездке по Алабаме, и насилия со стороны мафии больше не будет, но как только они окажутся в штате Миссисипи, их арестуют местные власти и посадят в тюрьму за нарушение законов штата; таким образом, более или менее счастливо, они избегнут попадания в заголовки газет. Так они и сделали; и хотя генеральный прокурор хотел найти путь, чтобы вызволить их из тюрьмы, большинство из них настояло на том, чтобы остаться там, чтобы дать показания в качестве свидетелей (когда они, наконец, были освобождены, то их встретили на Севере как героев). И все же, вопреки принятым соглашениям, это дело побудило Бобби к действию. Подхватив предложение, выдвинутое ранее Мартином Лютером Кингом, он оказал беспрецедентное давление на торговую комиссию, в руках которой находилось правосудие, и осенью она запретила сегрегацию на всех автобусных маршрутах[249]. Вскоре была введена десегрегация на линиях железных дорог и воздушного сообщения[250]. В конце концов победа осталась за борцами.

История демонстраций за свободу служит обобщением всего рассказа о встрече администрации Кеннеди с гражданскими правами. В деталях и в целом Кеннеди вынуждены были действовать быстрее и дальше, чем они ожидали. Это не значит, что Джек намеревался остаться в борьбе пассивным. Он не собирался рисковать, вызвав конфликт с южанами в конгрессе тем, что представил билль о гражданских правах, который в 1861 или 1962 году провалился, но в то же время он не собирался оставить тех, кто его поддерживал, среди черного населения, один на один с их проблемами: в итоге они обеспечили его небольшой победный перевес на выборах, федеральное законодательство могло быть разрушено в один момент, но исполнительная власть обладала огромной силой, десегрегация правительства тоже была долгим процессом[251]: Кеннеди был в ужасе, когда исследование показало, что очень и очень немногие черные занимали какие-либо ответственные посты в правительстве США, если вообще их занимали. В день инаугурации его острый глаз отметил, что в расчете береговой охраны, который проходил перед ним на параде, не было лиц афроамериканцев; он приказал немедленно предпринять действия, чтобы исправить ситуацию, и потребовал отчета от каждого чиновника кабинета, как обстоят дела в его департаменте. Результаты были обескураживающими: Честер Боулз из сенатского департамента доложил, что в службе внешней политики из 3647 человек только 15 — афроамериканцы; из отчета Бобби Кеннеди следовало, что в департаменте юстиции из 995 прокуроров Вашингтона черных всего 10 человек; из 13 649 сотрудников ФБР — 48 (которые в основном работали в качестве водителей машин). Далее стало известно, что из всех работников федерального правительства афроамериканцев — 12,6 %, из которых только двое занимали высокий пост в гражданской службе, а подавляющее большинство работало в качестве подручных