Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство - [15]

– Не надоели ли тебе, Тед, эти фокусы? – спросил Джон. – Да, кстати, к вечеру становится прохладнее. Не совершить ли нам небольшую прогулку?

– Хорошая идея, – поддержал предложение Тед.

Они посмотрели плантации коричных деревьев и прошлись по местным базарам. Растительность на Цейлоне очень богатая и вследствие благоприятного климата хорошо плодоносит. Но особое впечатление на них произвели базары. Восточные базары – это нечто неповторимое. Изобилие фруктов и овощей, подчас неизвестных европейцу, запахи экзотических специй, всевозможные дары моря и весьма специфический звуковой фон, создаваемый расхваливающими на все лады свой товар торговцами. При покупке даже на самую незначительную сумму необходимо обязательно торговаться, иначе обидишь продавца. И в отличие от цивилизованных стран народ острова кажется довольным жизнью и счастливым. Джон задумался над этой особенностью. А что, собственно, он знал о Цейлоне? Его население – дравиды – отличается более темной кожей от индусов. В отличие от последних, исповедующих индуизм, они буддисты. В изоляции в дебрях джунглей живут дикие племена веддов – охотников. Имеются также племена сингалезов, живущих в деревнях, и племена тамилов – завоевателей, пришедших на Цейлон с материка и обитающих преимущественно в восточной части острова. «Что же это за религия такая – буддизм, – думал Джон, – ведущая к удовлетворенности и самодостаточности?». У него даже возникло желание провести год в Индии и на Цейлоне с целью изучения жизни, обычаев и обрядов, религиозных верований населения, как ему показалось, этой счастливой страны.

Тед, не имевший постоянного дохода и вынужденный зарабатывать на жизнь, предложил в полушутку – в полусерьез на это время податься в «крольчатники», забивающих кроликов, или попытать счастья на золотых приисках.

Тем не менее они продолжали свое плавание в Австралию. Джон не тратил времени зря и ежедневно читал 800-страничное Морское право Маклэчлана по четыре часа. Но пример новозеландского доктора, читавшего на ярком свете и перенапрягшего зрение, заставил его ограничивать занятия.

23 декабря лайнер «Оруба» причалил в Олбани. Далее их путь лежал через Аделаиду и Мельбурн в Сидней. Эти города показались им пыльными и жаркими, но Сидней поразил необыкновенной красотой залива Джаксона, на южном берегу которого он и располагался. Из-за извилистого побережья Сидней чрезвычайно разбросан и живописен. По всем берегам залива рассеяны прелестные виллы, утопающие в тропической зелени и цветах. Джон и Тед с удовольствием провели в Австралии несколько дней, но их путь лежал к островам Океании. Они не смогли получить лодку от Сиднея до Самоа. Но это их не слишком огорчило, и они нашли два места на маленьком грязном суденышке – грузовом пароходе, шедшем в Новую Каледонию и на острова Фиджи. Но и это плавание было скрашено превосходным коком, удобной каютой и любезным капитаном. На судне было всего 6 или 7 пассажиров.

По пути была сделана остановка на довольно большом острове Новая Каледония, более 100 миль длиной, принадлежащем Франции. Он был присоединен к Франции в 1853 г., после того как высадившиеся на него французские мореплаватели были съедены туземцами. Местное население, принадлежащее к меланезийской расе, практиковала каннибализм: враги побежденного племени поедались. Оно не сразу покорилось французам и сначала отчаянно сопротивлялось.

Джон узнал, что свободных колонистов в Новой Каледонии пока еще мало и преобладают ссыльные, а также чиновники и солдаты. Больше половины проживающих на острове свободных европейцев (всего около 7 тысяч) сосредоточены в Нумеа – единственном городе и столице Новой Каледонии. Ссыльных французских преступников на острове более 9 тысяч. Пароход подходил к острову в прекрасную погоду, и можно было видеть громадный коралловый риф с несколькими проходами, через один из которых и прошел пароход, а затем шел еще 13 миль до причала, где происходила разгрузка груза. Гавань очень понравилась Джону, и он любовался пляжами с беловатым песком, к которым подступали с острова рощи кокосовых пальм.

Джон и Тед высадились и сразу пошли к Собору, от западной двери которого прекрасный вид на гавань, Джон сравнил с картиной в дверном проеме Собора. Они возвратились пообедать на борту, а затем снова отправились в город, чтобы, сидя в тени роскошных деревьев, послушать оркестр заключенных. Исполнение было очень хорошим. Многие из ссыльных были талантливыми людьми. Джон впервые встретился с заключенными, и, хотя они все совершили в свое время преступления и искупали их каторгой, его поразил контраст между его жизнью свободного, вольного ехать, куда ему захочется, и узников, обреченных томиться на далеком острове. Это чувство сохранилось в нем на всю жизнь.

После довольно простого завтрака Джон и Тед перед отплытием решили съездить в туземную деревню Сент-Луис в 16 милях от города, чтобы увидеть местное население, которого нет в городе, и познакомиться с их образом жизни. Они ехали по прекрасно сделанной заключенными дороге, с которой открывался восхитительный пейзаж. Горы покрыты полосами красной земли, не совсем Девонширского оттенка, но более ярко-красной, и на расстоянии они напоминали своего рода шотландские холмы и даже казались Джону более красивыми. Аборигены, скорее их внешность, не произвели на Джона впечатление. Их деревня построена по определенному плану, и все хижины прячутся в кустах и деревьях. Имелись также школа и предприятия, организованные миссионерами.