Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство - [11]

Да, именно студенты вдыхали жизнь в этот город. Во время каникул, когда 2800 учащихся оставляли Оксфорд, город казался безлюдным. Джон заметил, что после летних каникул кое-где на улицах пробивалась трава.

Джон Голсуорси был формально зачислен в Университет 15 октября 1886 г. Вместе с ним поступили и его друзья по Харроу (надо заметить, что выпускники Итона и Харроу и становились преимущественно студентами двух старейших университетов Великобритании): Роберт Сандерс (ставший Лордом Бэйфордом), Джордж Пил, Джон Хорнби (из Смит и Ко и Ашенден Пресс), Бертрам Уэррен, Драммонд Чаплин (позже сэр), Джон Даулейм, Юстас Крэвлей (из известной семьи игроков в крикет в Харроу), Е. М. Батлер (сын директора школы), и T.J.C. (позднее Лорд) Тотлин. В Оксфорде он приобрел и ряд новых: Артура Боучьера – актера, Джона Уэллера Хиллса (позже ставшего членом Тайного Совета и Лордом Казначейства), Юстаса Хиллса, Клода Дугласа Пеннанта, Лбнслета Бэфарста (впоследствии ставшего Мастером по шотландским борзым на болотах Девона и Сомерсета), Джорджа Монтегю Харриса, сэра Джона Фишера Виллиамса, Х. А. Л. Фишера (позднее ставшего главой колледжа), Джона Монтегю (позже Лорд Монтегю), его брата Роберта Монтегю (Лорд Форстер), Ф. Дж. Н. Фезайгера (позже Лорд Челмсфорд), Клода Латтрелла и Дж. А. Гиббса.

С ними преимущественно в развлечениях Джон проводил большую часть времени как во время учебных семестров, так и в каникулы. Он с увлечением участвует в охотах, организуемых герцогом Бофортом или герцогами Девона и Сомерсета. Студент Голсуорси мог тратить до 300 фунтов в год, он состоял членом таких престижных клубов, как «Винсент» и «Грайдироп», а также «Снакса» (чудовища, монстра), не упомянутого в официальных документах Оксфордского университета.

Его студенческая комната в Оксфорде была довольно просторной. Стены были обиты деревянными панелями. Их украшали несколько картин и гравюр. Справа от входа вдоль стены тянулись книжные полки. Посреди комнаты стоял обеденный стол, выполнявший, по-видимому, универсальные функции. За ним – большой камин, на каминной полке – многочисленные фотографии. С одной стороны к столу почти вплотную придвинута небольшая кушетка. Как-то он согласился сфотографироваться в своей комнате вместе с Клодом Дугласом Пеннантом. Они сидят за столом, читая меню для завтрака, чуть поодаль терпеливо стоит официант.

Но чаще он в компании друзей обедал в клубах. Однажды Джон, выиграв на скачках, устроил в «Снаксе» обед для двух дюжин приятелей. Стало очень весело после нескольких бокалов «Хайдсика», не дешевле двадцати шиллингов за бутылку. И вот один «джентльмен» запустил бокалом в картину, изображающую скаковую лошадь, но промахнулся и попал в официанта. Щедрые чаевые сгладили инцидент. Джон сильно увлекался скачками и другими азартными играми. Он стал заядлым игроком в карты. Как-то, играя в «Спортивном клубе» с лордом Бертхерстом, Голсуорси проиграл все свои наличные деньги и в азарте сделал ставку на часы с цепочкой, заколку для галстука и кольцо с печаткой. Джон понял всю пагубность этой страсти, после того как, путешествуя вместе со своим студенческим приятелем Сент Джоном Хорнби, проиграл в поезде ехавшему с ними в одном вагоне шулеру все свои деньги, так что его другу даже пришлось оплатить его проигрыш. Постепенно ему удалось побороть эту свою порочную наклонность, но скачки продолжал посещать, правда уже чрезмерно не рискуя. Он ограничивался теперь классическими скачками, букмекеры не вызывали у него симпатию. И, приобретая опыт, Джон все чаще выигрывал. И, хотя много выиграть на таких состязаниях было невозможно, он просто любил смотреть на скачки.

Посещал он, правда как зритель, и менее безобидные мероприятия. Он знал в Оксфорде обладателя рулетки – юного прожигателя жизни, у которого собирались такие же юнцы, проматывавшие в винных парбх и клуббх дыма свои будущие доходы. Сам Джон ни в чем предосудительном замечен не был, но частенько возвращался в колледж гораздо позже установленного часа через окно с фальшивой решеткой.

Подобные развлечения, однако, не могли всецело заполнить интеллектуальные потребности Джона. Его всегда привлекал театр. А что, если самому попытаться написать пьесу? – думал он. И Голсуорси вступил в популярный среди студентов театральный кружок – Драматическое общество Оксфордского университета. Им была написана пьеса «Гуддирор» – пародия на популярную музыкальную комедию «Руддигор». Последняя была создана в 1887 г. композитором, одним из пионеров английской оперетты Артуром Салливеном (1842–1900) и писателем-юмористом Уильямом Гилбертом (1836–1911). В своей пародии сам Джон играл роль Спунера, пользующегося дурной славой эксцентричного преподавателя Нью-Колледжа.

Любительские спектакли были очень популярны в конце XIX столетия. В них принимали участие и сестры Джона, и их друзья. Голсуорси принимал самое активное участие в постановке в доме полковника Рендела в Уай-Вэлли пьесы «Каста» – социальной комедии Томаса Уильяма Робертсона (1829–1871). В ней также играла Сибил Карлайл – дочь учительницы пения. Она играла роль Поли, а Джон – Сэма. В несколько шутливом тоне Джон стал ухаживать за ней, сам считая это обычным флиртом. Но он ошибся, постепенно все более привязываясь к Сибил, он понял, что полюбил ее. Что заставляло Джона увлечься девушкой? Во многом это было ответной реакцией на ее поведение. Милая улыбка, ласковый взгляд, направленный на него, если он чувствовал их искренность, не оставляли его равнодушным. Но, как правило, такие увлечения продолжались не долее времени их непосредственного общения. А Сибил была талантливой актрисой и, видимо, так сыграла любовь, что Джон в нее поверил. Эта первая любовь Голсуорси осталась без взаимности. Сибил Карлайл испытывала к нему только дружеские чувства. Все ее мысли и мечты были о театре. Она дебютировала в 1891 г. в двадцатилетнем возрасте. Для нее, ставшей профессиональной актрисой, автор «Питера Пэна» Джеймс Мэтью Барри (1860–1937) написал роль миссис Дарлинг, которую она играла много лет.