Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 8 - [32]

Письмо встревожило Недду. Она бы сразу показала его Флоре или Феликсу, но помешали последние словам обращение: «Любимая Недда!». Однако она инстинктивно понимала, что об Уилмет Гонт она может говорить только с матерью: ведь любая другая женщина захочет точно узнать, в чем дело, начнет расспрашивать, а что она сможет ответить? Да и сочувствия от них не дождешься. И вдруг она вспомнила про мистера Каскота.

За обедом она осторожно закинула удочку, — оказалось, что Феликс довольно тепло отзывается о Каскоте. Удивительно, как он очутился в Бекете, — вот уж там ему не место! Человек он неплохой, немного, пожалуй, шалый, но это всегда случается с мужчинами в его возрасте, если вокруг них слишком много женщин или же нет ни одной…

— А у мистера Каскота — первое или второе? — спросила Недда.

— Ни то, ни другое… А тебе он как, понравился? — И Феликс посмотрел на свою маленькую дочку со смиренным любопытством. Он всегда подозревал, что молодость инстинктивно разбирается во всем гораздо лучше, чем он…

— Очень. Сразу понравился. Он похож на большого пса.

— Ну да, — сказал Феликс, — он похож на пса: скалит зубы и бегает по городу, а порой и лает на луну.

«Пусть лает, — подумала Недда. — Лишь бы он не был из этих «избранных»».

— Он очень человечен, — прибавил Феликс.

Недда узнала затем, что Каскот живет в Грейс-Инн, и тут же решила: «Вот его я и спрошу…»

Свой замысел она привела в исполнение, написав ему письмо:

«Дорогой мистер Каскот!

Вы были так добры, что разрешили мне обращаться к вам с разными вопросами. А тут у меня как раз очень трудное дело, и я ломаю себе голову, как мне быть. Вот почему мне ужасно нужно с вами посоветоваться. Вышло так, что с этим я не могу обратиться ни к папе, ни к маме. Не сердитесь, что я отнимаю у вас время. И пожалуйста, прямо скажите «нет», если вам это неудобно.

Искренне ваша

Недда Фриленд».

На это последовал ответ:

«Дорогая мисс Фриленд!

Очень рад. Но если это действительно трудный вопрос, не тратьте ни времени, ни бумаги. Давайте лучше вместе позавтракаем в ресторане Элджин возле Британского музея. Очень тихое и почтенное заведение. Бальное платье не обязательно. В час дня.

Преданный вам

Джилс Каскот».

Не надев бального платья, Недда с замирающим сердцем впервые отправилась одна в свет. Говоря по правде, она не представляла себе, как ей рассказать почти чужому человеку про девушку с такой сомнительной репутацией. Но она уговаривала себя: «Ничего, все обойдется: у него такие добрые глаза». Она даже почувствовала прилив бодрости: ведь в конце концов она узнает что-то новое, а узнавать всегда интересно. Музыка, зазвучавшая в ее душе, не заглушила, а скорее обострила ее необычайный интерес к жизни. Калейдоскоп лиц на Оксфорд-стрит — все эти бесчисленные девушки и женщины, спешащие по своим делам и живущие своей жизнью, не похожей на жизнь Недды, показался ей в то утро удивительно привлекательным. А вот мужчины ей были совсем не интересны: ведь у них нет ни темно-серых глаз, то вспыхивающих, то мерцающих, ни костюма из твида, у которого такой чудный запах. Только один пробудил в ней любопытство, и это случилось у Тотенхем Корт-роуд: она спросила дорогу у полицейского на углу, и тот чуть ли не пополам согнулся, чтобы выслушать ее — такая громадина — косая сажень в плечах, лицо краснее красного! Подумать только, что он обратил на нее внимание! Если он человек, то неужели и она принадлежит к той же породе? Но и это удивляло ее ничуть не больше, чем все остальное. Почему выросли весенние цветы, которые несет в корзинке вон та женщина? Почему в высоком небе плывет белое облако? Почему существует Недда Фриленд и что она такое?

Она увидела мистера Каскота у входа в маленький ресторан — он ее поджидал. Конечно, его нельзя было назвать красавцем: веснушчатое, бледное лицо, желтые, как песок, усы с изгрызенными кончиками и рассеянный взгляд. Но Недда подумала: «Он еще приятнее, чем мне казалось, и, конечно, все понимает…»

Сначала ей так понравилось сидеть против Каскота за столиком, на котором были расставлены тарелочки с чем-то красным и с какой-то рыбешкой, что она едва вслушивалась в его быструю, с легким заиканием речь: англичане ничего не смыслят ни в жизни, ни в еде; бог создал эту страну по ошибке; тому свидетели — солнце и звезды… Но что она будет пить? Шардоне? Оно здесь недурное…

Она тут же согласилась, не посмев признаться, что в жизни не слыхала ни о каком шардоне, — хорошо, если это просто шербет. Ей еще никогда не случалось пить вино, и после первого бокала она почувствовала неожиданный прилив сил.

— Ну что ж, — сказал Каскот, и глаза у него весело заблестели, — какие же у вас трудности? Вы, наверное, хотите стать самостоятельной? А вот мои дочки со мной не советовались…

— Неужели у вас есть дочери?

— А как же? И презабавные… Постарше вас…

— Так вот почему вы все понимаете!..

— Они уж меня научили уму-разуму, — улыбнулся мистер Каскот.

«Бедный папа, — подумала Недда, — что он терпит от меня!»

— Да, да, — пробормотал мистер Каскот. — Кто бы подумал, что птенцы так быстро оперятся…

— Разве не удивительно, — радостно подхватила Недда, — что все так быстро растет?