«Джоконда» Мценского уезда - [31]
Есть только одна возможность продвинуться в моем расследовании. Да и то, по зрелом размышлении, способ этот, как бы помягче выразиться, немного противоправный. Но меня уже затянула таинственная и опасная игра.
Я не сильна в медицине, но помнила, что врачи иногда проводят определенные манипуляции, называемые провокацией. В организм человека вводятся особые вещества. В ответ на это болезнь ярко проявляет себя, становится узнаваемой. И тогда ее можно лечить. Нечто подобное мне и придется осуществить. А уж получится или нет — покажет время.
Я подошла к полочке с маленькими статуэтками. В основном это были образчики послевоенного советского фарфора. Вещи относительно недорогие. Есть, правда, парочка фигурок, достойных пристального внимания коллекционеров. Таких, как, скажем, этот красноармеец с ружьем — представитель агитационного фарфора тридцатых годов. Как он попал в нашу семью — теперь трудно сказать. Возможно, это был чей-то подарок. Нет, красноармейца жалко. Выберем вещичку попроще. Вот — изящную белую с перламутровым отливом балерину. Значок на донышке свидетельствовал, что фигурка изготовлена на Ленинградском фарфоровом заводе. Такое начертание аббревиатуры ЛФЗ применялось в конце пятидесятых годов. Вполне пристойно, но сдержанно. Нездоровый ажиотаж пока не нужен.
Вздохнув, я протерла статуэтку влажной тряпочкой, аккуратно упаковала в старую коробку из-под ботинок и мысленно попросила у мамы прощения. Путь мой теперь лежал к ларьку Ивана Семеновича Болбота.
Иван Семенович встретил меня благосклонно.
— И что же вы принесли, дорогая? — Он покосился на коробку.
За «дорогую», конечно, спасибо, но пора начинать первое действие задуманной пьесы. Старательно разыгрывая смущение пополам с надеждой, я развернула фигурку.
— О-о! Такого добра у меня навалом! — подал свою реплику мой партнер по пьесе. Разочарование в голосе было вполне убедительным.
В ответ на это я речитативом забормотала про скромное мамино наследство и свою великую денежную нужду. Дальше последовала сцена, уже разыгранная однажды на моих глазах, в истории с подсвечником. Поломавшись еще некоторое время, как и положено по сценарию, Иван Семенович внял моим мольбам.
— Больше сотни дать не могу-
Ну и жук! Даже по нашим скромным провинциальным меркам, балеринка тянула баксов на двадцать, а в столице за нее можно было взять втрое больше. Но я не подала вида. Теперь следовало немного поторговаться.
— Пожалуйста, хотя бы сто пятьдесят!
— Только для тебя, дорогая. Сто двадцать — последняя цена.
Иван Семенович имел вид человека, разоренного вконец. Станиславский отдыхает! Фигурка бесследно исчезла в его цепких руках, а я обогатилась на целых сто двадцать рублей. На прощанье хитрован-перекупщик с небрежным видом закинул удочку:
— Если надумаешь еще что-нибудь продать — приноси. Так и быть, помогу. Мне всегда жалко молодых и безденежных.
«Жалостливый ты наш!» — подумала я, а вслух произнесла:
— Спасибо большое. Непременно приду. Деньги очень нужны.
В ближайшие несколько дней в бездонных недрах ларька утонуло еще три статуэтки. Мы с Иваном Семеновичем стали почти друзьями. Я произносила жалобные монологи о маленькой зарплате и желании иметь много денег. Болбот сочувственно кивал, не забывая обдирать меня при каждой покупке. В последний раз мне удалось вскользь упомянуть, что я работаю в картинной галерее. Чтобы сильно не нервировать Болбота, представилась скромной смотрительницей зала. Иван Семенович слегка насторожился, но быстро придал себе безразличный вид и даже развил тему:
— У меня знакомый тоже в галерее работает. Васю Павленко знаете?
— Васю? Как же! Мы ведь не просто сослуживцы — почти друзья. А вы слышали, какая с ним беда приключилась?
Я пересказала Болботу Васину историю, разумеется, опустив некоторые детали. Перекупщик ахал и сокрушался по поводу ужасных времен, беспредела и плохой работы милиции. Обещал навестить своего друга в больнице. В это верилось с трудом. Тем более если принять во внимание Васин психоз, о котором я не преминула сообщить.
Пожалуй, Иван Семенович был уже достаточно подготовлен. Пора брать быка за рога. Сегодня я разыграю кульминационную сцену пьесы. Это и будет моя провокация. Аут Цезарь, аут нигель — Цезарь или никто, как говорили в таких случаях древние римляне.
Готовясь к выступлению, пришлось постараться и придать себе максимально расстроенный вид. Растрепанные волосы и грязные потеки, якобы от слез, явились составной частью образа.
Словно воплощенное отчаяние, я нарисовалась у ларька моего благодетеля.
— Иван Семенович, беда! Только на вас вся надежда. Больше мне не к кому обратиться. — Рыдания вполне натурально сдавили мне горло. — Тетя умирает, единственная родственница. Необходимо срочно оперировать, а денег нет. Нужно двадцать тысяч. Ради бога, выручайте! Дайте взаймы, я верну… Постепенно…
С таким же успехом я могла попросить у перекупщика кусок луны. Сейчас, разбежался! Да он и десятки не даст нищей смотрительнице музея.
Иван Семенович состроил постное лицо и огорченно развел руками:
— Что ты, дорогая! Какие двадцать тысяч? Сам гол как сокол.
В этом году случилось чудо — наш с Зойкой отпуск совпал, и подружка зазвала меня в Малые Петушки. Не Гавайи, конечно, но нам и деревенский рай вместо тропического подойдет! К тому же не заставили себя ждать приятные знакомства — до деревни меня подвез «молочный король» Подлубняк, хозяин элитного коттеджа. А вскоре я познакомилась на речке с его падчерицей Кирой, немедленно зазвавшей меня в гости. Но приятного вечера не получилось — девушке позвонили, и по обрывкам разговора я поняла, что она с кем-то ссорится, по-моему, ей даже угрожают.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Над венецианским Палаццо Дарио витает проклятие…ВСЕ, кому пришла в голову идиотская мысль купить этот прелестный архитектурный памятник, УМИРАЮТ ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ!Семь владельцев Палаццо Дарио…Семь изящных, насмешливых новелл, по меткому выражению критика, «блистательно пародирующих навязшую в зубах «венецианскую романтику» – оккультную, детективную, любовную, историческую…Семь историй таинственных смертей – в полной красе европейского «черного юмора»!
Третий роман из серии иронических детективов о профессиональном «козле отпущения» Бенжамене Малоссене, в котором герой, как всегда, с огромным трудом выпутывается из сложной криминальной ситуации.
Эксцентричная пародия на рассказы о Шерлоке Холмсе.Текст взят из сборника «Приключения Великого Детектива Шерлока Холмса», подготовленного Уральским Холмсианским Обществом к 100-летию знаменитой схватки у Рейхенбахского водопада.
Конечно же, Даша Васильева не верит в привидения! Поэтому когда ее давняя знакомая Соня Адашева рассказала, что ее преследует призрак — девочка в белом платье с веночком в волосах, Даша авторитетно заключила: все, у подруги съехала крыша. Придет же такая дурь в голову! Но оказалось, что это вовсе не дурь. Через несколько дней Соня отравилась, завещав Даше позаботиться о своей приемной дочери Кате.Забирая ее из родного дома, Даша собственными глазами увидела девочку в белом с венком на голове. И даже отхватила трофей — ее сумку!Зачем фантому ридикюльчик?! Значит, Соню кто-то напугал до смерти — вот она и покончила с собой.
В доме Даши Васильевой жуткий переполох — умирают гости и соседи, бесследно исчезают друзья. Каким образом эти события связаны с загадочным обществом «Ведьмы Подмосковья»? Но оказывается, именно Даша главная колдунья и есть, да еще вкупе с собственным мужем, тоже, как выясняется, специалистом по черной магии. Правда, сама Даша и профессор Маневин об этом, как говорится. ни сном ни духом. А история-то началась много лет назад, во время тогда еще мало известного в России праздника Хеллоуин. Трое бывших студентов отправились на праздничную тусовку в маскарадных костюмах, и вот что получилось…
Веселое празднование Нового года внезапно завершается трагедией. При странных обстоятельствах умирает хозяйка дома. Родственники погибшей спешат замять преступление. Тогда подруга убитой Даша Васильева затевает собственное расследование. Одна за другой отпадают версии. Так кто же преступник? Свекровь? Муж? Лучшие друзья? Или непонятно откуда появившаяся сестра? Единственное, в чем твердо уверена Даша, – убийца где-то рядом.
Иван Подушкин вовсе не собирался ввязываться в очередное расследование! Он просто подвез домой милую пожилую даму по имени Стефания – она упала, сломав каблук, прямо рядом с его машиной. И, словно по закону подлости, обнаружил на ее уютной кухне… труп неизвестной женщины! Лучший друг Ивана, следователь полиции Макс Воронов, просто выпал в осадок при виде найденных в сумке погибшей вещей – шприц, нож и бордовый платок! Это же «орудия труда» маньяка, упущенного Максом на заре своей карьеры! Теперь уж Воронов расстарается, но узнает, связан ли маньяк и его жертвы с семьей Стефании.