Джокер - [8]

- А эта психопатка, Машка... Ты у нее тоже... Эта стерва никогда не имела денег, но всегда лезла играть в долг.

- Тоже выиграл.

Алла подошла ко мне поближе и зашептала.

- А она не того..., не предлагала себя в счет погашения долга.

- Я ей долг простил.

- Что? Это еще за что?

- За то, что она была посредником в моей сделке с Андреем Мироновичем. У меня наличных то, не было. С ее подачи, под ее ответственность мне выделили пятьдесят тысяч рублей под проценты. За ответственность надо платить.

- А... Пятьдесят тысяч? Боже ты мой и ты все отыграл, а потом даже еще выиграл... Это конечно упустила из виду маман, но кто думал, что ты прекрасно играешь в карты...

- Только постарайся не трепаться об этом своей матери.

Но я видно опоздал, хозяйке уже видно давно все известно, где я был и что делал. Она подплыла ко мне с милой улыбкой.

- Поздравляю, зятек. Похоже ты пришелся ко двору в нашем обществе.

- Я бы назвал это подворьем.

- Ну что же, приятно, что ты остришь, а я же, например, ошеломлена, что в нашей семье появился картежный шулер.

- Я не выбирал семью.

- Правильно говоришь, мы тебя просто недооценили. Не пора ли нам, доченька, возвращаться домой? - вдруг обратилась она к Алле.

- Да, мам.

- Поехали зятек.

Под усиленной охраной нас отвозят в гостиницу. Хозяйка убралась, оставив нас одних в номере, как она мило выразилась на последок: "...Продолжать делать наследника..."

Мое положение хреновое. Хозяйка сдержала слово, отдала мне карточку, однако использовать ее нельзя, так как меня никуда не выпускают. Из гостиницы мы переехали в новую квартиру, которая несмотря на современный стиль отделки и мебели, для меня была тюрьмой, окна затянуты решетками, охраны полно. Константин Ильич тоже надул, уже ни о какой работы не упоминали, о подарке в виде машины типа "Мерседес" ни слова, да и сам он не появлялся сюда со дня свадьбы. Зато Аллочка имела тысячу возможностей, чтобы уйти. Она все время куда-то убиралась по вечерам и иногда ночью появлялась в квартире пьяная в доску. Я пытался узнать у ее охранников, где она шлялась, но они только ухмылялись в ответ и ни слова мне не говорили.

И однажды, по моему, на пятый день после того, как мы переехали в квартиру, Аллочка пришла домой навеселе. Со скуки я решил всю накопленную энергию выпустить на нее.

- Где ты была?

- Где была, там была.

- Опять пила.

- Какое твое дело?

- А вот какое.

И я зафитилил ей в глаз. Мою жену подбросило в воздух, потом женщина грохнулась на ковер и метров пять юзом бороздила шерсть ковра, пока не уперлась головой в стенку. Сначала она лежала неподвижно, потом зашевелилась и села на пол, опершись на стену, потрясла головой, потрогала рукой глаз.

- Ты меня ударил?

- Хочешь еще врежу?

- Нет. Но знаешь ли ты, кого ты ударил?

- Знаю, пьяную сучку.

- Ты ударил мать ребенка. У меня будет ребенок и... и ты...

- Заткнись, дура. Своего ребенка ты уже травишь алкоголем.

- Я не хочу больше видеть тебя, ухожу.

- Давай, вали. Объясни заодно своему папочке, за что я тебя треснул.

Она поднялась, цепляясь за стенку, подошла к телефону и стала набирать номер.

- Але..., мама. Здесь такое... Василий хотел убить меня. Хорошо, я подожду.

Мамашка с охраной приехала через пол часа, за это время Алка накачивала себя жалостью, закрывшись в спальне. Хозяйка сразу набросилась на меня.

- Что здесь у вас происходит?

- Ничего особенного, семейные разборки.

- Где она?

- В спальне.

Мамашка грохочет кулаком в дверь.

- Аллочка, пусти меня.

Щелкнула задвижка и хозяйка исчезла за дверью. О чем они там говорили, я не знаю, но через пол часа обе женщины вышли из спальни. У Алки распух глаз и от этого она была похожа на драного кривого дервиша из фильма "Чин-гиз-хан".

- Василий, - сказала хозяйка, - мы с дочкой обсудили ситуацию и решили, что вам надо пожить отдельно. Судя по всему у Аллочки нет месячных, а это значит, мы правда еще проверим, что она беременна. Женщинам в таком положении, стрессов не нужно и поэтому, я ее увожу от сюда к себе.

- Очень хорошо. Охрану снимите?

Женщины переглядываются.

- А почему бы не снять? - говорит мамашка. Она достает из кармана юбки переносной телефон, набирает номер и долго слушает. - Але... Константин, кажется наш клиент созрел... Да, похоже беременна... Так что с ним делать?... Он сейчас поколотил Аллочку и я решила их разделить... Ага... Понятно, а охрана?... Я так тоже думаю. Хорошо, до встречи. - Мамашка убирает телефон и смотрит на меня. - Охрану мы снимаем, вы будете жить в этой квартире один. В свою бывшую жилплощадь можете не возвращаться, мы ее сумели продать.

- Как продать, у меня же там вещи?

- Там у вас ничего ценного, кроме книг не было. Поэтому, барахло мы продали, а книги, альбомы, картины и всякую ценную мелочь, завтра привезем сюда. Константин Ильич предлагает вам завтра к девяти выйти на работу в его офис, адрес в визитке, она на камине, ключи от машины там же, кажется все. Пошли, Аллочка.

Они идут к двери и у самого порога останавливаются.

- Да еще, - мамашка поворачивается ко мне. - Хоть вы и прописаны в этой квартире, но это не значит, что без жены надо в ней устраивать всякие притоны. Если я узнаю, что вы сделали из нее свинюшник, то вынуждена буду принять с вами более строгие меры. До свидания.