Джинния против! - [82]

Мои досадливые размышления были прерваны у комплекса подземных ресторанов, самой дорогой центр отдыха в нашем городе, за последние двести лет. Над поверхностью земли была только одноэтажная надстройка, увенчанная засиженным голубями стеклянным куполом. Внизу на двух этажах располагалось пять или шесть кафе. Правда, самой мне не приходилось здесь бывать. Раньше не с кем было пойти, а с Мишей мы еще не успели, не по его зарплате, тут же цены ломовые.

Я открыла и придержала дверь и, обернувшись к входящей Акисе, увидела, что она вдруг учащенно задышала, ее ноздри расширились, а глаза заблестели и округлились, как у лошади при мысли об овсе с ромом. Сначала я подумала, что она опять вспомнила про родителей. И хотела утешающе ее обнять, но, проследив за ее взглядом, поняла, что она смотрит на зеркальный лифт…

– Вай-й, какая летающая комната!

Надеюсь, мои одноклассники отнесутся к ней с «пониманием». Конечно, лифт совсем не был похож на наш подъездный. Прозрачный и огромный, он высился в центре просторного фойе как вызолоченный айсберг. Внутри него звучал «Лунный свет» Гленна Миллера, ну полный восторг…

Когда мы нажали нужную кнопку, лифт поехал не вверх, а в сторону, я и забыла, что мне рассказывала мама, что здесь горизонтально-вертикальный чудо-лифт. То есть он ехал и в стороны, если нажать на стрелку «вперед-назад», и вверх-вниз. За его стеклянной стеной мелькали разнообразные кафе – восточное, русское, ирландский бар, пиццерия…

То, в котором была назначена встреча выпускников, находилось в самом низу, судя по плану на входе. Мы вышли из лифта на нужном уровне, прошли мимо суши-бара в сияюще-розовых тонах, мимо вегетарианского ресторана и следующего под названием «Тортуга», где на входной двери распластался гигантский кальмар, а изнутри доносились ругань и звуки ударов. А впереди был «Карфаген», кафе в греческом стиле, которое по каким-то причинам выбрали мои одноклассники…

Я бы, конечно, предпочла «Тортугу», особенно после памятного морского боя, который мне довелось пережить во время плавания с Акисой. Хоть и закончилось оно не очень хорошо (с другой стороны, мы ведь выжили!), но это было приключение, настоящее морское приключение с пиратами (пусть это был лишь Синдбад с командой, но более натуральных пиратов я даже в кино не видела) и решающим кораблекрушением. Да еще с храбрым джинном-спасителем! И где это сейчас Абдрахман ибн-Батут, почему и носа не кажет, хотя навязался в телохранители. За зарплатой явился бы, что ли. Что бы ни говорила компрометирующего про него щепетильная Акиса, но он нам помогал. Целых два раза! Хотя, конечно, скорее мне, чем ей. Она и сама бы прекрасно выкрутилась, может, поэтому и не считает, что он что-то особенное для нас сделал…

В «Карфагене» нас встретили девичьим осуждением и мужским благоговением. Держу пари, что они все подумали, будто мы с Акисой лесбиянки. Иначе зачем бы я ее притащила?

Но постепенно все углы сгладились, встреча протекала ровно, и поскольку все пересказанные моими одноклассниками истории к развязке нашей не имеют никакого отношения, я не буду на них особо останавливаться. На протяжении всего вечера я следила за джиннией, пытаясь понять, почему она так рвалась на эту вечеринку, но ничего необычного в ее поведении не заметила.

Похоже, это все мое нервное воображение и она действительно просто хотела отдохнуть в шумной компании, что неудивительно при ее гиперактивном образе жизни. С чего я решила, что и джинны не могут иногда захотеть расслабиться и элементарно посидеть, послушать чужие сплетни, выпить пару коктейлей, потанцевать вволю и пофлиртовать без продолжения…

Но вскоре ей надоело просто слушать, и она, сначала вставляя в чужие монологи по слову или по два, постепенно разошлась и такие истории начала вытаскивать из своей жизни, что остальные, пораскрывав рты, уже только ее и слушали.

– Я люблю путешествовать, потому где только не побывала по милости Аллаха! Когда мой дедушка строил Тадж-Махал, он брал меня с собой, а потом я уже сама летала…

На вид-то она выглядела не старше двадцати пяти, самый завистливый таракан не дал бы ей больше. Но при любых условиях дедушка ее не мог строить Тадж-Махала, однако никто и слова не сказал, не посмеялся «шутке».

Когда она милостиво согласилась принять еще глоток мартини, сразу несколько ребят бросились к бару, даже Вова Денискин. А ведь он мне перед этим признался, что был в меня влюблен и даже хотел сделать предложение на выпускном. Но потом, увидев меня на общем фото класса, резко передумал:

– Ты там получилась такая страшная! Ха-ха…

Теперь ему было не до хихиканья… А на самом деле это я перед экзаменами похудела. В институте во время сессии мы с девчонками тоже теряем до двух килограммов. Катя, правда, говорит, что худеет на пять, но по ней этого не скажешь.

Вскоре мне понадобилось выйти; увидя, что Акиса болтает сразу с шестью поклонниками, я решила ее не беспокоить и постаралась отлучиться незамеченной. Но не тут-то было!

– Ты куда с таким таинственным лицом, сестра моя? – тут же громко спросила она.

– Вымыть руки, – как можно тише ответила я.