Джинн и воины-дьяволы - [15]

— Не беда, — бодро ответил Нимрод. — Один из вас должен отправиться за Фаустиной вместо Дыббакса. Разумеется, в сопровождении господина Ракшаса, для которого эфирный мир уже почти родной — в его-то возрасте.

Джон посмотрел на Филиппу.

— А что это за эфирный мир? — спросил он. — Что-то не соображу…

— Это мир духов, Джон, — ответил господин Ракшас. — Мир призраков, фантомов и потусторонних явлений.

— А-а, загробный мир… — Джона передернуло. Он не любил привидений, и встреча с призраком фараона Эхнатона не улучшила, а только ухудшила его мнение об этой братии. При мысли о призраках его пробирала жуть. Особенно о тех, которые нарочно шастали по подвалам и чердакам, пугая людей.

Филиппа тоже не любила призраков, но решила все-таки принести себя в жертву и отправиться за Фаустиной, как вдруг заговорил Джалобин:

— Мир духов малоприятное место, даже если ты джинн. Ведь, насколько я понимаю, джинн-силой там особо не попользуешься.

Воцарилась гнетущая тишина.

— Разве я не упомянул об этом? — нарочито беззаботно сказал Нимрод. — Да, вероятно, забыл впопыхах. В эфирном мире применение джинн-силы строго ограничено. То есть мы можем передвигать предметы, можем в кого-нибудь вселиться, погреметь цепями, открыть дверь, но все это ерунда и вряд ли понадобится. А вот слово фокус там, боюсь, практически не действует.

— Мы можем войти в мир духов только как духи, — добавил господин Ракшас. — А для джинн-силы в том мире места нет.

— Объясняется это очень просто: невозможно осуществлять победу духа над материей там, где этой материи нет, — уточнил Нимрод. — Но там есть свои плюсы, которые в нашем случае весьма ценны. Время в том мире идет намного медленнее, чем здесь.

Снова наступила пауза. Близнецы молчали. В конце концов, понимая, что сестра боится призраков еще больше, чем он сам, Джон произнес:

— Полагаю, что идти туда лучше мне.

— Молодец, — обрадовался господин Ракшас. — Какая все-таки мудрая поговорка: «Скажи сам то, что боишься услышать». Не робей, Джон. Мы будем заботиться друг о друге.

— Вот и прекрасно, — заключил Нимрод. — А ты, Филиппа, поедешь со мной и Джалобином в Лондон. Там мы попытаемся определить местонахождение тела Фаустины и привезти его сюда чтобы воссоединить с ее духом.

— Погоди-ка, дядя, — остановила его Филиппа. — Ты ведь говорил, что знаешь, где находится тело. Ты сам говорил, что Фаустина — в частной джинн-клинике.

— Говорил, — подтвердил Нимрод. — Но оказалось, что это не так. Какая-то досадная канцелярская ошибка. В британских больницах такие ошибки случаются сплошь и рядом. Они теряют и пациентов, и покойников, не говоря уж об изъятых для пересадки органах. Видимо, «скорая помощь» не подбирала тело Фаустины. В этом случае оно все еще там, где его оставила сама Фаустина. У мадам Тюссо.

— В Музее восковых фигур? — удивился Джалобин.

— Именно.

— Тьфу ты, терпеть не могу это место. — Дворецкий поморщился. — От одного названьица этого музея дрожь пробирает. Восковые фигуры — точно призраки. На мой взгляд, даже хуже. Когда я был совсем юнцом, музей платил по тысяче фунтов тому, кто соглашался провести ночь в Комнате ужасов. Эти добровольцы выходили оттуда совсем помешанные. Или поседевшие от страха. Не приведи Господь.

— Спасибо, Джалобин, — решительно прервал его Нимрод. — Достаточно.

— Но я не понимаю еще одну вещь, — продолжила Филиппа. — Если Джон отправляется в мир духов, чтобы найти там Фаустину, как я могу поехать с вами в Лондон? Вы что, забыли про папу? Разве мы не должны оставаться рядом с ним, чтобы он совсем не одряхлел? На него же наложено заклятие Мафусаила!

— Все решается очень просто, — сказал Нимрод. — Ты передашь Джону всю свою джинн-силу. А он оставит свое тело здесь, дома, вместе с джинн-силой. Потратит самую малость, чтобы покинуть тело, и все. Таким образом, вся ваша джинн-сила останется здесь, возле отца, и будет бороться с заклятием Мафусаила.

Филиппа скорчила недовольную гримасу:

— То есть теперь я должна дышать ему в ухо?

— Боюсь, да.

— Только не думай, что я об этом мечтаю, — фыркнул Джон. — Да я бы лучше снова встретился с призраком Эхнатона, чем позволил тебе дышать мне в ухо.

— Спокойно, друзья мои, — примиряюще произнес господин Ракшас. — Как говорится, о родной крови или хорошо, или ничего.

— Ладно, братец, прости, — сказала Филиппа. — И спасибо тебе большое за то, что ты вызвался идти в эфирный мир. Кстати, я думаю, вам не придется ехать в Каир, чтобы попасть в мир духов через портал египетского храма. Это можно сделать прямо здесь, в Нью-Йорке. В музее Метрополитен. У них там тоже есть храм. Храм Дендур.

— Запали мою лампу! — воскликнул Нимрод. — Как же я мог забыть! Это — единственный египетский храм в Западном полушарии! Египтяне подарили его Соединенным Штатам в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году.

— С музеем только одна проблема — он сегодня закрыт, — добавила Филиппа. — Мы с мистером Джалобином уже пробовали туда попасть.

— Почему закрыт?

— Забастовка, — объяснила Филиппа. — Смотрители залов говорят, что там полно привидений. Парень, с которым нам удалось поговорить, утверждает, что чаще всего привидения заглядывают в Крыло Саклеров и в галерею китайского искусства на втором этаже.