Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014 - [5]

– Еще ты настоял на спарже с соусом по-бернски. А закончил ты клубникой в кирше, а я ананасом… Постой, какой я осел! Как я туп! Наконец-то я вспомнил! Да ведь это же ужин, заказанный Джеймсу Бонду его шефом Эм!

– В каком романе?..

– В романе «Мунрэйкер», глава… глава пятая! Какая остроумная идея! Ты молодец, Лот! А я стал уже забывать героя своей юности… Помнишь Лондон, Оксфордский университет, наши похождения? – и друзья наперебой стали вспоминать недавние годы.

Они встретились в развеселом лондонском Сохо сразу же после корейской войны. Джин только что приехал из Соединенных Штатов и поступил в Оксфордский университет, надеясь стать бакалавром словесных наук, а Лот, офицер-рэйнджер, с «Серебряной звездой», «Бронзовой звездой» и «Пурпурным сердцем», уволенный в запас по ранению, путешествовал по Европе. Немец по происхождению, участник второй мировой войны, он добровольно пошел в армию Соединенных Штатов после первых же залпов на 37-й параллели в Корее, дослужился в рейдовом батальоне рэйнджеров до звания первого (старшего) лейтенанта, командовал воздушно-десантной разведывательной ротой и благодаря службе в армии дяди Сэма завоевал право стать полноправным гражданином Соединенных Штатов Америки, о чем он мечтал еще со дней агонии «третьего рейха».

Лот был на целый десяток лет – и каких лет! – старше Джина, что не помешало им быстро сблизиться.

– Ты удивительно молод душой, ни в чем от меня не отстаешь, – бывало, говорил Джин другу в Лондоне.

– Война отняла у меня юность, – отвечал Лот Джину. – Вот я и спешу наверстать упущенное.

В Лондоне Джин и сделал своим кумиром коммодора Джеймса Бонда. Он и теперь не стеснялся своего несгораемого и непотопляемого героя. Кто в Америке не знает, что Бонда любил даже сам президент Джей-Эф-Кей (Джон Фитцджералд Кеннеди). Он отдавал на досуге предпочтение книжкам создателя Бонда, англичанина, бывшего морского офицера Яна Флеминга, не принимая его, разумеется, всерьез. Джеймс Бонд для президента и молодого врача был тем же, что Фантомас для французов, Супермен и Бэтмен для американских тинэйджеров.

Джин не пропускал ни одной книжки Яна Флеминга, ни одного бондовского кинобоевика продюсеров Зальцмана и Брокколи. Он даже купил себе мужской туалетный набор, названный «007», в честь секретного агента 007 на службе ее величества королевы Великобритании, носил только вязаный галстук из черного шелка, покупал одежду и обувь лишь в самых лучших лондонских магазинах и шил костюмы только у лондонских портных на Риджент-стрит.

Неотразимый, динамичный, неизменно удачливый коммодор Бонд, супершпион безмерной предприимчивости, «Казанова» потрясающего «сексапила», бездумный баловень «хай-лайф» – шикарной светской жизни, – какой молодой американец или англичанин втайне не завидовал Джеймсу Бонду, не мечтал быть похожим на него. Да что там американцы и англичане, Бонд стал международным идолом. № 007, присвоенный Бонду британской секретной службой, означал, что он имеет право на убийство во время выполнения боевого задания. Лот и тот любил цитировать глубокомысленные изречения Флеминга.

«Убийство было частью его профессии. Ему никогда это не нравилось, но, когда это требовалось, он убивал как можно эффективнее и выбрасывал это из головы. Будучи секретным агентом, носящим номер с двумя нулями – разрешение убивать на секретной службе, – он знал, что его долг быть хладнокровным перед лицом смерти, как хирург. Если это случалось – это случалось. Сожаления были бы непрофессиональны».

К этой цитате Лот однажды добавил:

– Совсем как у лучших ребят в СС. Они исповедовали такую же философию. Убить первым – иначе смерть! Что ж, раньше – СС, а теперь ССС: секс, садизм и снобизм!

– Это же все несерьезно, – смеясь, отвечал Джин. – Бондомания – это как эротический сон-фантазия в пятнадцать лет.

Только потом, много времени спустя, понял он, что уже тогда, еще в самой легкой форме, заразился он вирусом 007, что не минула и его эпидемия ССС.

Что поделаешь, ему нравилось, когда знакомые девушки находили в нем сходство с Шоном Коннори, исполнителем роли Бонда в первых и самых нашумевших фильмах об агенте 007. Он благодарил небо за то, что у него, Джина, были такие же серо-стальные глаза, такой же твердый, решительный рот и упрямый, «агрессивный», как говорят американцы, подбородок.

Лот первым прочитал и подарил Джину антисоветский боевик Флеминга «Из России с любовью!».

– Микки Спилэйн и его Майк Хаммер для таксистов, – сказал он, – Агата Кристи для бабушек нашего среднего класса, Ян Флеминг для элиты. Новые приключения Джеймса Бонда! Неотразимый Бонд! Прочитай эту книгу! Не дай бог, если тебе приснится полковник Роза Клебб! Да, Джин, Бонд – это не просто книжный герой. Джеймс Бонд – это zeitgeist.

– Дух времени, – перевел Джин с немецкого на английский.

И Джин проглотил книгу в один присест. Ночью ему снились вулканические страсти, безумно отчаянные дела, любвеобильные обольстительницы, что помогало ему хоть ненадолго забыть о своей работе в больнице Маунт-Синай, о каждодневной рутине, о скучной прозе жизни «интерна» – врача-практиканта. Предаваясь «бондомании», этому несильному наркотику, этому бегству от томительной обыденщины, Джин мало верил в шпионаж и диверсантов, в ЦРУ и Интеллидженс сервис, в Эм-Ай-Файф (Пятый отдел английской военной разведки) и «Смерш», во все эти сказки для взрослых, которым наскучило и надоело быть взрослыми.