Джим Кларк. Легенда гонок. Часть 6. - [8]
Контраст между быстрым, маленьким Lotus с центральным расположением двигателя и совершенным балансом и большим, уже устаревшим и достаточно неповоротливым Aston Martin был разителен. Кларк с трудом мог поверить, что машина может так цепко держать трассу. Он прошел Сент-Мэри, левый поворот с отрицательным уклоном и глубокой выемкой посередине, быстрее, чем считал возможным: «Машина была словно «приклеена» к трассе». Кларк сделал круг по Гудвуду за 1 минуту 36 секунд, на четыре секунды быстрее, чем какая-либо машина Формулы-Джуниор до того.
Дальше - больше. Чепмен хотел, чтобы Кларк опробовал Lotus Формулы-1, который очень походил на Lotus 18 Junior только с 2,5-литровым двигателем Coventry-Climax. Тем не менее, Кларк дал слово Парнеллу, что будет готов выступать за Aston Martin, если они выйдут на старт, что все еще было под сомнением. Если бы годом раньше у них уже была машина, шансов было бы больше, но Парнелл предлагал 600 фунтов стерлингов в год за то, что Кларк подождет.
Он согласился, но, попробовав Lotus, вернулся к Парнеллу и сказал: «Колин Чепмен предлагает мне место в Lotus. Он обещает платить больше, чем ты. Как ты думаешь, что мне делать?» Он не пытался выбить из Парнелла лучшие условия. Эта потрясающая наивность была полностью в его характере. Парнелл, к его чести, ответил: «Я думаю, по этим новым правилам, которые примут в следующем году, эта машина не пройдет, и если ты хоть немного соображаешь, то пойдешь в Lotus, так что мы разрываем контракт». Чепмен взял его в Формулу-Джуниор и Формулу-2, серию для полуторалитровых машин без наддува - таких, как в будущей Формуле-1.
Таким образом, все еще только осваивающий премудрости гоночной дипломатии Кларк теперь стал профессиональным гонщиком. Он встречался с Парнеллом в «Клубе рулевого колеса» на Брик-стрит в Мэйфэр [8], где был небольшой обеденный зал, а в число завсегдатаев входили многие лондонские торговцы подержанными автомобилями и такие гонщики, как Стирлинг Мосс, Майк Хоторн и Питер Коллинз. В пятидесятые они не садились в частные самолеты и летели на гонку. Они ехали туда, а в четверг, по возвращении, устраивали вечеринку, где Мосс сидел на ступеньках и рассказывал всем, что там происходило, а Хоторн потягивал пиво в баре.
В такой компании Кларк казался неприветливым, застенчивым и несколько недоверчивым. Его там встретил Дэвид Бенсон, и Кларк принял его за человека Парнелла, пришедшего поговорить об их контракте, продемонстрировав свою обычную подозрительность по отношению к незнакомцам.
Инициатива Aston провалилась на полпути к сезону. Это был последний год 2,5-литровой формулы, а новую 1,5-литровую машину строить не планировали. Кларк пришел в этот спорт под занавес эры больших автомобилей, строгих менеджеров и командной тактики. Гонки команд уходили, а им на смену шли гонки пилотов. Чемпионат мира разыгрывался уже в десятый раз, и в центре внимания теперь были скорее люди за рулем, чем машины и производители. С этого момента тот, кто построил машину, значил меньше, чем тот, кто был за рулем. Точно так же, как в скором будущем название машины уйдет в тень спонсоров.
В 1960 году Border Reivers собирались продать Lister-Jaguar и взять взамен восстановленный после пожара в Гудвуде 3-литровый Aston Martin DBR1. Планы Кларка включали в себя спортивные машины, Формулу-Джуниор и Формулу-2. В 1960 году наступило время по-настоящему заняться гонками и смириться хотя бы со временным отходом от каждодневных дел на ферме.
Управляющим фермой назначили Билла Кэмпбела. «Я знал, что могу доверить ему управление фермой без моего постоянного контроля». Уверенность, доверие и решение дел в семейном кругу все еще были принципами, на которых строилась жизнь Кларка. Его обязательства перед Aston Martin и Lotus помешали ему выступить в некоторых гонках за Reivers, но вместе с напарником Роем Сальвадори он занял достойное третье место в общем зачете в Ле-Мане. Опередить Ferrari на старом потертом Aston было выдающимся достижением и стало, возможно, последним его крупным успехом на любительском уровне.
Сезон 1960 года ознаменовал приход Джима Кларка на «верхние ступени» автоспорта и на вершину водительского искусства. Никогда больше Motor Sport не будет пытаться найти объяснение его выступлениям в превосходстве его машины. На протяжении года его череда побед на Lotus 18 во всех трех сериях показала, что он - выдающийся гонщик. Теперь уже не было сомнений, что это искусный и преданный гонкам спортсмен - что бы ни случилось.
Образ жизни теперь полностью изменился. Он покинул уютный мир клубных гонок, Border Reivers и Яна Скотта-Уотсона и столкнулся с реалиями профессионального мира Гран-при. Ян еще оставался его менеджером в первый год выступлений за Lotus. Он занимался всеми его переездами, но в конце года получил письмо от члена семьи Джима, где говорилось, что в его услугах более не нуждаются. Он уступил и занялся другими делами. Он все еще ездил на Гран-при время от времени, но таких отношений, как раньше, между ними больше никогда не было.
