Джим Джармуш. Стихи и музыка - [8]

Шрифт
Интервал

В предыдущей картине Джармуша «Выживут только любовники» речь шла о вампирах – по версии режиссера, тех бессмертных, которые не подвластны времени именно потому, что не заботятся о материальном, а живут искусством, наукой или философией. «Gimme Danger», увы, лишен фантасмагорического измерения и потому показывает мир, устроенный иначе. Бессребреничество и ярость The Stooges, причудливая смесь гедонизма и аскетизма в поведении и художественном методе привели к невеселому результату: как выясняется к финалу, забавный и увлекательный рассказ Джармуша завершается трагической кульминацией. Пока шли съемки фильма, ушли из жизни оба брата Эштон и саксофонист Стив Маккей (Джармуш успел записать их интервью); сегодня после короткого возрождения умерла и сама группа, а Игги Поп остался единственным выжившим. Неясно, что все-таки символизируют окружающие его черепа: победу над смертью и тленом или все-таки ироническое memento mori.

Полина Барскова

Вампиры

 1. Оттенки красного
 Пожалуй, я стану стоять на своем
 На этой земле, где горит водоем,
 Где я вывожу иероглиф «вдвоем»
 До изнеможения криво
 Где блазнит и треплет меня тишина
 Где Город Далекий парит как жена
 В багряную тряпочку облачена
 И гнилью несет от отлива
 Как ложный пароль повторяю: прости
 Бубонную бяку сжимаю в горсти
 Tы хочешь разжать мою лапку?
 Себя причиняю себя сторожу
 Вдоль моря как краб косолапый твержу
 Не делаю смысла но смысл вывожу
 В безумной надежде за скобку
 Смотри этой бури некрупной тряпье
 И есть искушенное чувство мое
 Лирический торг, Н. Некрасов.
 Обломки живого воняют теперь:
 По осени список весенних потерь
 В закатном свечении розов.
 2. Джармуш. Археология сюжета
 Вместе они или они не вместе?
 И в каком таком растаком непонятно месте?
 Кто из них любит, а кто из них терпит, плачет?
 Все это значит что-нибудь или совсем не значит?
 Вот он моет посуду
 За окнами снег и сумрак
 Вот она гуляет с собакой
 Мерцает кровавый сумах
 По краям дорожки
 Они далеки друг друга
 Вот он курит во мраке
 Лицо его тычет вьюга
 Поначалу им казалось еще немного:
 Гуров, Анна Сергеевна, какой-то найдется выход, —
 Но со временем стало так привычно и ясно плохо,
 Что задачей века казался удачный выдох
 Ледяная Дева себе отворяет венку
 Чтобы он припал глазами, припал устами
 Он снимает сукровицу языком, как Агафья – пенку.
 Кто здесь сильный: поменяйтесь с нами местами.

Музыка: Джим Джармуш

«Меня вдохновляют люди, не стремящиеся в мейнстрим и не интересующиеся им. Например, Роберт Франк, Телониус Монк или Орнетт Коулман. Они не пытаются занять какую-то рыночную нишу – они просто выражают себя в доступной им форме», – сказал Джим Джармуш, настолько же режиссер, насколько музыкант, поэт и тусовщик. По его же словам, кино для него – форма самовыражения, которая объединяет в себе все, что он любит.

Когда он начал снимать, то считал себя «скорее музыкантом» – Джармуш успел себя зарекомендовать в контркультурной тусовке вокруг клуба CBGB, да и среди его знакомых музыкантов было больше, чем представителей киноиндустрии. Отчасти из-за этого вместо профессиональных актеров в его первых (впрочем, как и во многих последующих) фильмах играли товарищи по сцене. Режиссер признается, что, если бы в 1979 году The Ramones не убедили его в том, что он должен снимать свое кино, он, вероятно, никогда бы им и не занялся.

Музыкальная карьера Джармуша официально стартовала в 1976 году, когда он вернулся из Парижа, решил поступать на факультет кино престижной Школы искусств имени Тиша при Нью-Йоркском университете и стал от безденежья «подрабатывать музыкантом». Туманность этой формулировки компенсируется деталями: в то время для музыкальной тусовки Нью-Йорка важнее было не столько умение играть на чем-либо, сколько наличие инструмента, репетиционной базы и площадки для выступления. Поэтому участники групп постоянно менялись инструментами и играли каждый на чем придется.

С таким универсальным умением к началу 1980-х Джармуш стал приглашенным клавишником в проекте Робина Кратчфилда Dark Day, а затем вместе с гитаристом Dark Day и по совместительству джармушевским однокашником Филом Кляйном создал группу The Del-Byzanteens. Собственно, Кляйн так и остался единственным профессиональным музыкантом в группе, которая просуществовала год, выпустив два сингла и альбом «Lies To LIve By» – который даже стал хитом в андеграундной тусовке. Этот арт-панк-дрон-проект нес идеи No Wave – движения, суть которого заключалась в протесте против блюзовых, панковских и прочих традиций в роке, а также в экспериментировании с музыкальной формой и шумами. Многие критики сходятся на том, что минимализм, цикличность и гипнотизм музыки The Del-Byzanteens напоминают ранние джармушевские фильмы.

После распада The Del-Byzanteens Джармуш довольно долго избегал сцены, хотя постоянно общался с музыкантами и вовлекал многих в кино. Но от самой музыки Джармуш особенно и не удалялся – она всегда была частью его жизни, и, по словам лютниста Йозефа ван Виссема, «когда он пишет сценарии к фильмам, будьте уверены, что в этот момент в голове у него звучит музыка и ее тональность влияет на сценарий больше, чем что бы то ни было». С ван Виссемом Джармуш познакомился случайно. В 2007 году лютнист играл на улице в Сохо в Нью-Йорке и передал заинтересовавшемуся его музыкой Джармушу диск со своими записями. Через несколько месяцев режиссер попросил у него остальные записи, а немногим позже они уже вместе стали музицировать.


Еще от автора Антон Владимирович Долин
Ларс фон Триер: Контрольные работы. Анализ, интервью. Догвиль: сценарий

Первая в России книга о жизни и творчестве одного из самых талантливых и популярных современных режиссеров. В ее основе не только анализ фильмов и манифестов Ларса фон Триера, но и подробные и откровенные интервью, которые он дал в ноябре 2003 г. автору, посетившему его в Копенгагене, чтобы вручить приз "Золотой овен" за лучший зарубежный фильм в российском прокате ("Догвилль"). В эту книгу включены интервью с актерами, игравшими в фильмах Триера, и его коллегами - датскими режиссерами, а также сценарий "Догвилля"  - одной из самых известных лент Ларса фон Триера.


Уловка XXI

Широко объявленная смерть кинематографа не состоялась. Наступило новое столетие, а люди продолжают покупать билеты в кино. Кризис продолжается, но сборы растут; фестивали стонут под напором течений, движений и «волн». Что случилось с важнейшим из искусств в XXI веке? Не перестало ли оно быть важнейшим? Попытка ответа – в книге Антона Долина. Ее герои – важнейшие режиссеры и актеры «нулевых»: от патриарха Мануэля де Оливейры, которому перевалило за сто лет, до авангардистов из Румынии и Малайзии, от законодателей вчерашних мод до голливудских аниматоров, от адептов итальянского политического кино – до наследников русской метафизической традиции.


Герман. Интервью. Эссе. Сценарий

«Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!» – эти фильмы, загадочные и мощные, складываются в феномен Алексея Германа. Его кинематограф – одно из самых значительных и наименее изученных явлений в мировом искусстве последнего полувека. Из многочасовых бесед с режиссером Антон Долин узнал если не все, то самое главное о происхождении мастера, его родителях, военном детстве, оттепельной юности и мытарствах в лабиринтах советской кинематографии. Он выяснил, как рождался новый киноязык, разобрался в том, кто такие на самом деле Лапшин и Хрусталев и чего ждать от пятой полнометражной картины Германа, работа над которой ведется уже больше десяти лет.


Такеси Китано. Детские годы

Он называет себя «раковой опухолью на теле японской культуры». Если это так, то опухоль давно неоперабельна — представить себе не только японское, но и мировое кино без Такеси Китано сегодня невозможно. В России Китано стал самым знаменитым японским режиссером после своего кумира Акиры Куросавы. Книга кинокритика Антона Долина — о том, как Китано удалось стать автором полутора десятка фильмов, кино- и телезвездой, литератором и живописцем, оставшись при этом великовозрастным ребенком.


Как смотреть кино

Эта книга задумывалась как детская, но получилась книгой для всех. Самое важное и интересное о безбрежном и сложном мире кинематографа вы узнаете в кратчайший срок. Антон Долин, один из самых известных российских кинокритиков, разобрал главные вопросы о кино и постарался дать на них простые и внятные ответы. Можно ли застраховать себя от разочарования? Как отличить искусство от развлечения (и нужно ли это делать)? С чего начинать знакомство с классикой кинематографа? Умрет ли кино и когда, или будет жить вечно? Конечно, это только начало длинного пути для внимательного и пристрастного зрителя – простейший гид, правила выживания. Но не это ли самое важное? Поэтому авторы книги так ответственно подошли к своим задачам – Антон Долин тестировал текст на собственных детях (испытания прошли удачно!), а Константин Бронзит, знаменитый аниматор и художник (а еще номинант на премию «Оскар»), создал забавные и необычные иллюстрации.


Оттенки русского. Очерки отечественного кино

Антон Долин — журналист, радиоведущий, кинообозреватель в телепрограмме «Вечерний Ургант» и главный редактор самого авторитетного издания о кинематографе «Искусство кино». В книге «Оттенки русского» самый, пожалуй, востребованный и влиятельный кинокритик страны собрал свои наблюдения за отечественным кино последних лет. Скромно названная «оттенками», перед нами мозаика современной действительности, в которой кинематограф — неотъемлемая часть и отражение всей палитры социальных настроений. Тем, кто осуждает, любит, презирает, не понимает, хочет разобраться, Долин откроет новые краски в черно-белом «Трудно быть богом», расскажет, почему «Нелюбовь» — фильм не про чудовищ, а про нас, почему классик Сергей Соловьев — самый молодой режиссер, а также что и в ком всколыхнула «Матильда».


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Хроника чувств

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им.


Каннские хроники. 2006–2016

Фестиваль в Каннах - самый влиятельный и престижный, он представляет зрителям и критикам лучшие из снятых за год фильмов и определяет не только киномоду, но и направления, по которым будет развиваться киноискусство. Книга "Каннские хроники" - это сборник бесед, которые видные отечественные кинокритики в течение ряда лет (2006-2016) ежегодно вели в редакции журнала "Искусство кино" по горячим следам Каннских кинофестивалей, обсуждая как нашумевшие на фестивале фильмы, так и тенденции мирового кинопроцесса, сфокусированные фестивальной призмой. Сборник открывают и завершают специально написанные для него статьи, обобщающие сделанные наблюдения.


Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции

Художественный фильм «Сталкер» Андрея Тарковского по повести братьев Стругацких «Пикник на обочине» – ключевой памятник позднесоветской культуры, получивший всемирное признание. Он не раз становился предметом киноведческих исследований, вдохновлял художников и режиссеров, а о работе над фильмом писали многие, кто был рядом с Тарковским на разных этапах непростого пути от замысла проекта до его воплощения. Режиссер, актер и писатель Евгений Цымбал более двух лет проработал на съемках фильма сначала ассистентом по реквизиту, а затем вторым режиссером.


Кинематограф Третьего рейха

В книге подробно рассматривается место кинематографии в системе гитлеровской пропаганды, характеризуются наиболее популярные жанры, даются выразительные портреты ведущих режиссеров и актеров.Богуслав Древняк — польский историк-германист, профессор Гданьского университета, автор ряда книг по истории немецкой культуры.В оформлении обложки использована афиша к фильму «Операция „Михаэль“».Книга содержит 20 текстовых таблиц (прим. верстальщика).