Джим Джармуш. Стихи и музыка - [63]
Практически как художники.
Придется согласиться. Вампиры могут служить и метафорой: не только художники, но и ученые, да и вообще любые люди с воображением. Корпорации захватили мир, мейнстрим атакует на всех фронтах, и все мы выпадаем из времени.
Поэтому вас так привлекают виды романтических руин цивилизации.
Да, я заметил за собой эту склонность несколько лет назад и сначала подумал, что это возрастное. А потом вспомнил, что мне с самой юности нравились странные пейзажи и необычные места. Эта эстетика у меня в крови. Мой Нью-Йорк, когда я туда только переехал, был таким же. Мусор повсюду, отщепенцы, заброшенные дома… Я полюбил их всей душой. Знаете, как говорят о такой любви в Детройте? Ее называют «руинным порно». Европейцы специально приезжают в Детройт любоваться руинами и получают от этого зрелища наслаждение, сопоставимое с сексуальным. Но детройтцы говорят об этом без негативной оценки, просто констатируют факт. И меня тоже привлекает зрелище чего-то ушедшего в прошлое, но оставившего след в настоящем. Такие виды можно, впрочем, найти повсюду. Весь Рим состоит из них.
Признайтесь, вы правда верите, что Шекспира не было, а его пьесы писали вампиры?
Самым трудным было убедить в этом Джона Хёрта, который сыграл в моем фильме роль Кита Марло, настоящего автора шекспировских пьес. Меня вообще потрясает вдумчивость Джона. Он не только над каждой репликой из сценария подолгу размышляет – он и любую новость, услышанную по радио, обдумывает так же. А потом находит какую-то философскую интерпретацию. Однако Джон никогда не подозревал, что Шекспир был подделкой, а пьесы за него писали другие люди. Я стоял на своем и продолжал давать ему книги, а он читал все запоем… Пока однажды не позвонил мне ночью: «Джим, ты абсолютно прав! Шекспир – это мошенничество!» Теперь – с его даром убеждения – он объясняет это другим.
Вы не только шекспировские пьесы приписали вампирам, но и музыку Шуберта.
Только адажио из Струнного квартета. Его действительно написал вампир Адам. Для меня эта музыка – из числа самого прекрасного, что удавалось создать человечеству, и я решил отдать ее ему.
Вы назвали самых хрестоматийных вампиров. А можете рассказать о своих любимых? Ведь явно ваши Адам и Ева – результат продолжительной селекции, наследники великих вампиров мирового кино.
О, их так много… Из позднего канона – наверное, «Голод» Тони Скотта с Катрин Денёв. Шведский «Впусти меня» – конечно, потрясающий фильм. Из классики – «Носферату», он непобедим. С другой стороны, в этом жанре много ответвлений. Например, вампиры-лесбиянки заслуживают отдельного исследования и в литературе, и в кино: помните «Насилие вампира» Жана Роллена? Или фильмы о графине Батори, еще одно направление. А если вспомнить «Бал вампиров» Романа Полански, то приходит на ум еще один поджанр, фильмы об охотниках на вампиров. Или кинобиография Ван Хельсинга. Экранизации Брэма Стокера – тоже отдельная тема…
Интересно, что европейских картин в вашем списке больше, чем американских. Как вы относитесь к тому, что вас в Штатах считают европейским режиссером?
Они неправы. Я плыву в лодочке где-то посреди Атлантического океана, между Европой и Америкой. Хотя меня тянет и в Тихий океан тоже: японское кино потрясающее, я рад числить себя среди его поклонников и последователей. Мне интересно слишком многое, чтобы приписывать себя к какому-то одному месту на Земле.
Почему все-таки тогда вы выбрали именно эти два места – Танжер и Детройт?
Вам, что, они не понравились? Жаль, если так. Мне они нравятся, и я постарался объяснить фильмом почему. Если не получилось, то любые мои слова будут бессмысленны. Нет, это естественный вопрос, я бы сам такой задал. Но вот отвечать бы не стал. Разве я обязан заниматься публичным самоанализом?
Ладно, если не хотите рассказать, почему снимали в этих городах, расскажите хотя бы, как это было.
В Танжере было ужасно интересно. Мы снимали на улицах, поздним вечером и ночью, с минимумом искусственного освещения. Мне запомнились допотопные автомобили на улицах, марокканская еда. Много где было не проехать на машине, и мы пересадили съемочную группу на мотоциклы… Ладно, черт с вами, расскажу, что мне нравится в Танжере. Этот город был изнасилован каждой культурой, которая в нем поселялась, но не позволил себя изменить. Он – как шлюха, которая пронесла себя через всех своих клиентов, оставшись верной самой себе. Вы можете купить и продать что угодно в Танжере. На его улицах вы встретите геев, чудаков, хиппи, панков, писателей. Никому не удивятся, никого не прогонят. И услышите любой язык: эти люди, возможно, не умеют читать, но говорят по-испански, по-арабски, по-французски, по-немецки, по-английски. Языки текут сквозь этот город, как потоки воды. В Танжере все возможно, и никто вас не осудит. Это город свободы. Алкогольная культура там не принята – это город гашиша, что меня полностью устраивает: я, как житель Нью-Йорка, устал от алкоголя. Ну и еще одно: это потрясающе – в XXI веке просыпаться посреди города от крика петуха. Вы себе это можете представить? Такое я испытывал только в Танжере. И знаете, хоть Испания совсем рядом, эта культура удалена от нее на тысячи миль. Я мог бы поселиться там навсегда.
Первая в России книга о жизни и творчестве одного из самых талантливых и популярных современных режиссеров. В ее основе не только анализ фильмов и манифестов Ларса фон Триера, но и подробные и откровенные интервью, которые он дал в ноябре 2003 г. автору, посетившему его в Копенгагене, чтобы вручить приз "Золотой овен" за лучший зарубежный фильм в российском прокате ("Догвилль"). В эту книгу включены интервью с актерами, игравшими в фильмах Триера, и его коллегами - датскими режиссерами, а также сценарий "Догвилля" - одной из самых известных лент Ларса фон Триера.
Широко объявленная смерть кинематографа не состоялась. Наступило новое столетие, а люди продолжают покупать билеты в кино. Кризис продолжается, но сборы растут; фестивали стонут под напором течений, движений и «волн». Что случилось с важнейшим из искусств в XXI веке? Не перестало ли оно быть важнейшим? Попытка ответа – в книге Антона Долина. Ее герои – важнейшие режиссеры и актеры «нулевых»: от патриарха Мануэля де Оливейры, которому перевалило за сто лет, до авангардистов из Румынии и Малайзии, от законодателей вчерашних мод до голливудских аниматоров, от адептов итальянского политического кино – до наследников русской метафизической традиции.
«Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!» – эти фильмы, загадочные и мощные, складываются в феномен Алексея Германа. Его кинематограф – одно из самых значительных и наименее изученных явлений в мировом искусстве последнего полувека. Из многочасовых бесед с режиссером Антон Долин узнал если не все, то самое главное о происхождении мастера, его родителях, военном детстве, оттепельной юности и мытарствах в лабиринтах советской кинематографии. Он выяснил, как рождался новый киноязык, разобрался в том, кто такие на самом деле Лапшин и Хрусталев и чего ждать от пятой полнометражной картины Германа, работа над которой ведется уже больше десяти лет.
Он называет себя «раковой опухолью на теле японской культуры». Если это так, то опухоль давно неоперабельна — представить себе не только японское, но и мировое кино без Такеси Китано сегодня невозможно. В России Китано стал самым знаменитым японским режиссером после своего кумира Акиры Куросавы. Книга кинокритика Антона Долина — о том, как Китано удалось стать автором полутора десятка фильмов, кино- и телезвездой, литератором и живописцем, оставшись при этом великовозрастным ребенком.
Эта книга задумывалась как детская, но получилась книгой для всех. Самое важное и интересное о безбрежном и сложном мире кинематографа вы узнаете в кратчайший срок. Антон Долин, один из самых известных российских кинокритиков, разобрал главные вопросы о кино и постарался дать на них простые и внятные ответы. Можно ли застраховать себя от разочарования? Как отличить искусство от развлечения (и нужно ли это делать)? С чего начинать знакомство с классикой кинематографа? Умрет ли кино и когда, или будет жить вечно? Конечно, это только начало длинного пути для внимательного и пристрастного зрителя – простейший гид, правила выживания. Но не это ли самое важное? Поэтому авторы книги так ответственно подошли к своим задачам – Антон Долин тестировал текст на собственных детях (испытания прошли удачно!), а Константин Бронзит, знаменитый аниматор и художник (а еще номинант на премию «Оскар»), создал забавные и необычные иллюстрации.
Антон Долин — журналист, радиоведущий, кинообозреватель в телепрограмме «Вечерний Ургант» и главный редактор самого авторитетного издания о кинематографе «Искусство кино». В книге «Оттенки русского» самый, пожалуй, востребованный и влиятельный кинокритик страны собрал свои наблюдения за отечественным кино последних лет. Скромно названная «оттенками», перед нами мозаика современной действительности, в которой кинематограф — неотъемлемая часть и отражение всей палитры социальных настроений. Тем, кто осуждает, любит, презирает, не понимает, хочет разобраться, Долин откроет новые краски в черно-белом «Трудно быть богом», расскажет, почему «Нелюбовь» — фильм не про чудовищ, а про нас, почему классик Сергей Соловьев — самый молодой режиссер, а также что и в ком всколыхнула «Матильда».
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им.
Фестиваль в Каннах - самый влиятельный и престижный, он представляет зрителям и критикам лучшие из снятых за год фильмов и определяет не только киномоду, но и направления, по которым будет развиваться киноискусство. Книга "Каннские хроники" - это сборник бесед, которые видные отечественные кинокритики в течение ряда лет (2006-2016) ежегодно вели в редакции журнала "Искусство кино" по горячим следам Каннских кинофестивалей, обсуждая как нашумевшие на фестивале фильмы, так и тенденции мирового кинопроцесса, сфокусированные фестивальной призмой. Сборник открывают и завершают специально написанные для него статьи, обобщающие сделанные наблюдения.
Художественный фильм «Сталкер» Андрея Тарковского по повести братьев Стругацких «Пикник на обочине» – ключевой памятник позднесоветской культуры, получивший всемирное признание. Он не раз становился предметом киноведческих исследований, вдохновлял художников и режиссеров, а о работе над фильмом писали многие, кто был рядом с Тарковским на разных этапах непростого пути от замысла проекта до его воплощения. Режиссер, актер и писатель Евгений Цымбал более двух лет проработал на съемках фильма сначала ассистентом по реквизиту, а затем вторым режиссером.
В книге подробно рассматривается место кинематографии в системе гитлеровской пропаганды, характеризуются наиболее популярные жанры, даются выразительные портреты ведущих режиссеров и актеров.Богуслав Древняк — польский историк-германист, профессор Гданьского университета, автор ряда книг по истории немецкой культуры.В оформлении обложки использована афиша к фильму «Операция „Михаэль“».Книга содержит 20 текстовых таблиц (прим. верстальщика).