Джим Джармуш: Интервью - [2]

Джармуш всегда был необычайно честен — как в собственном творчестве, так и в своем отношении к американской киноиндустрии, единственная цель которой состоит в извлечении прибыли. С тех пор как Джармуш приобрел статус одной из ключевых фигур независимого кино, во многих интервью с ним неизбежно возникает вопрос о том, можно ли получить финансирование, не поступившись своей творческой свободой. Действительно, одним из самых сложных моментов в творческой карьере Джармуша был период после выхода на экран «Таинственного поезда» — тогда режиссер не смог найти деньги для съемок задуманного им нового фильма. Скрытный по своей натуре, Джармуш не сообщает подробностей, ссылаясь на то, что все было «слишком непросто», и замечает лишь, что именно из-за этой истории он взялся за совершенно иной, незапланированный проект — «Ночь на Земле». В интервью Плотнику он говорит: «Я был ужасно расстроен тогда и в итоге взялся за сценарий „Ночи на Земле". Я написал его очень быстро — дней за восемь». Подобно главному герою фильма «Пес-призрак», Джармуш остается верным своему кодексу чести, даже если это обходится ему очень дорого. Эстетические предпочтения Джармуша почти не меняются с годами, хотя некоторые исключения все же есть. Например, он уже не столь бескомпромиссен в своем стремлении к «чистым» и «минимальным» структурам; в прошлом осталось и скептическое отношение к перемещению камеры и музыке, не являющейся непосредственной частью действия, которое мы видим в более ранних интервью. Эти изменения, безусловно, нашли отражение и в самих фильмах, начиная с «Мертвеца». В интервью 1986 года для «Виллидж войс» Джейн Шапиро пишет: «Когда Джармуш отвечает на вопрос, то вначале колеблется, потом несколько раз пытается начать фразу и останавливается, подыскивая верные слова. Затем довольно долго и многословно излагает свою точку зрения. В конце своего монолога он подводит итог сказанному, еще раз повторяя основную мысль. И внезапно умолкает. Воцаряется тишина. Нисколько не тяготясь возникшей паузой, с невозмутимым видом Джармуш ждет следующего вопроса и может ждать очень долго, не нарушая молчания». На вопрос журналистки о том, как он чувствует себя в ситуации интервью, режиссер отвечает следующее: «Я чувствую, что не могу до конца выразить словами свои мысли. В моих фильмах, в сценариях, которые я пишу, очень короткие диалоги, и часто — а точнее, всегда — моим героям трудно общаться друг с другом. Мне нравится речь, нравится слушать, как люди говорят, как они о чем-то недоговаривают. Я люблю, когда люди выражают свои мысли не слишком внятно и членораздельно. Но мои собственные мысли — мне неприятно просто их высказывать. Но говорить о вещах очень личных мне тоже не нравится — слишком отдает психоанализом. Личные разговоры — совершенно особая вещь, не предполагающая никакой публичности. Вообще, порой очень сложно понять, что происходит: или ты просто даешь интервью в поддержку фильма, или на самом деле разговариваешь с кем-то, или же ты разговариваешь с прессой, а может быть, с людьми, которые прочтут это интервью... Это меня смущает. Сильно смущает».

Из интервью, включенных в этот сборник (если читать их последовательно), складывается не только хроника режиссерской карьеры Джармуша, но и картина эволюции очень чуткого и совершенно независимого творческого сознания. Джим Джармуш предстает как очень добрый, внимательный человек, окутанный теплым юмором, человек, который с годами начинает питать все большую любовь к своему делу, равно как и к самым незначительным жизненным мелочам, которые выходят у него в фильмах такими печальными и такими прекрасными.

В соответствии с политикой издательства «University Press of Mississippi» в отношении сборников интервью ни один из содержащихся в данной книге текстов не подвергался существенной редакторской правке. И хотя из-за этого в разных интервью реплики Джармуша иногда повторяются, мы надеемся, что этот более полный вариант окажется небесполезным для исследователей. И что еще важнее, повторы — неотъемлемая часть своеобразной манеры Джармуша излагать свои мысли, черта, характеризующая его как человека глубокого и проницательного. В двух случаях у меня был выбор между полным интервью и его сокращенной версией, которая появилась в печати. В обоих случаях я выбрал первый вариант, так как в напечатанных версиях было опущено немало интересных моментов. Также я решил включить в сборник два интервью, которые были опубликованы на немецком и финском языках и затем переведены обратно на английский. Спешу предупредить читателей, что здесь неизбежна определенная вторичность, присущая любому переводу. Всегда существует риск, что перевод может отличаться по стилю от исходного текста интервью, но все же мне хочется надеяться, что нам удалось передать дух оригинала и основные мысли, высказанные Джармушем в этих беседах.

Множество людей оказали мне неоценимую помощь в процессе подготовки этого издания. Я хотел бы выразить особую благодарность Джонатану Розенбауму, Джеральду Пири, Врени Хокеньюс, Ларри Да Силвейре, Меган Фаррелл, Стефани Косефф, Рейчел Денгиз, а также всем авторам и редакторам, с которыми я сотрудничал, работая над этой книгой. Я также благодарю сотрудников издательства «University Press of Mississippi» Энн Стаскевич, Зиту Шринивашан и Уолтера Биггинса за неизменное участие и интерес к моей работе. Наконец, огромное спасибо моим родителям и, конечно же, Ульрике.