Джеймс Хэрриот. Биография - [134]

Отец рассказал мне об этом вскоре после того разговора.

— Джил, конечно, права! Шторы кошмарные, но они были моими старыми друзьями. Они висели здесь, когда я только приехал в Тирск много лет назад!

После небольшой паузы он показал на телефонный аппарат, стоявший на полке рядом со столом.

— Вот эта штука беспокоит меня гораздо больше, чем старые шторы!

— Почему?

— Когда я сижу за столом, она находится сантиметрах в десяти от моего уха, и я ей не доверяю.

— Почему?

— Она гудит… и она горячая!

Дни телефонного аппарата тоже были сочтены. Клиника Синклера и Уайта входила в современную эпоху.

Практика менялась с каждым днем, но самой печальной переменой был уход старых клиентов-фермеров — мужчин, женщин и их близких, которых отец хорошо знал. Он не задумывался о том, что и сам стареет.

Как-то раз он стоял на крыльце клиники вместе со знакомым фермером, и мимо них прошла похоронная процессия по направлению к церкви Сент-Мэри.

Вот и старина Том ушел! Жаль его, — тихо произнес отец.

— Да, вздохнул фермер. Потом мрачно взглянул на моего отца и сказал: — Уже выдергивают и из нашего курятника, Альф!

Альф всегда выглядел моложе своих лет и чувствовал себя молодым, но слова фермера подействовали на него отрезвляюще и дали пищу для размышлений.

Вскоре он получил еще одно, менее грустное, напоминание о возрасте. Как-то раз в 1982 году его остановила женщина, когда он ехал по деревне.

— Мистер Уайт, — сказала она, — в поселковом клубе будет вечер для стариков.

— Да, конечно, — ответил Альф и полез в карман за деньгами. Он всегда материально поддерживал это мероприятие. — Подождите минутку, я сейчас внесу какую-нибудь сумму.

Женщина достала два билета.

— Нет, мне не нужны деньги! Это вам. Приятного вечера!

Сколько я себя помню, Альф Уайт всегда называл своих родителей и других пожилых людей «стариками». Теперь он тоже стал одним из них.

В целом Альф не мог пожаловаться на здоровье, но время неумолимо, и к шестидесяти двум годам у него появилась стенокардия. Несколько его родственников умерли от инфаркта, поэтому эти симптомы вызывали серьезное беспокойство, но, как оказалось, нам нечего было бояться: угроза притаилась в другом месте.

Через несколько лет, летом 1981-го, отца стали мучить почечные колики. Эти приступы, вызванные крупными камнями в почках, причиняли ему страшную боль, и долгое время он не выходил из дома без обезболивающих таблеток. Около года боль терзала его непрерывно, но в конце концов проблема была решена.

Во время сильнейшего приступа отец провел неделю в больнице, но всегда был уверен, что вылечил себя сам: как-то вечером в «Трех бочках» он вымыл камни из своего организма, вливая в себя пиво «Макьюэн» в больших количествах.

В 1981 году проблемы со здоровьем возникли не только у Альфа. Тяжело заболели братья Синклеры, причем Дональд — по своей вине. На рыночной площади Тирска он выскочил перед несущимся на большой скорости мотоциклом и сломал голень.

Перелом был серьезный, и его положили в больницу Фрайаридж в Норталлертоне. Через некоторое время старшая медсестра сообщила Альфу, что хуже пациента, чем его партнер, у нее никогда не было. Учитывая тот хаос, который он устраивал в клинике, я охотно верю ее словам.

Один раз я навестил его в больнице. Я пробыл у него меньше минуты, когда он сказал:

— Спасибо, что пришел, Джим. Теперь можешь идти домой! До свидания!

Со свойственной ему нетерпеливостью Дональд быстро выписался из больницы. Он купил себе автоматическую тележку и почти год разъезжал по клинике с огромной гипсовой повязкой на ноге. Такой пустяк, как сломанная нога, не мешал «Зигфриду» украшать своим присутствием клинику на Киркгейт.

Несчастный случай с Дональдом причинял ему неудобства, но положение Брайана было намного серьезнее. В 1980 году он начал терять вес. В конце концов его положили в больницу на обследование, но в течение 1981 года его состояние продолжало ухудшаться. Я навестил его в начале 1982 года в лидской больнице Сент-Джеймс и пришел в ужас от его вида. Пухлые щеки и озорные искорки в глазах исчезли: передо мной лежал обтянутый кожей скелет с запавшими глазами, — я с трудом его узнал. По дороге домой я думал, увижу ли снова дядюшку Брайана. Прогнозы были неутешительными. Никто не мог поставить ему диагноз, и никакое лечение не помогало. Его семья была в отчаянии. Жена Брайана Шейла — как и он, близкий друг Альфа и Джоан, — могла лишь беспомощно наблюдать, как муж тает у нее на глазах.

Дональд в ужасе смотрел на постепенное угасание брата и был уверен, что тот умрет. Как-то утром он с решительным видом вошел в клинику.

— Альфред! — заявил он. — Я поговорил с Шейлой и собираюсь забрать Брайана домой!

— Почему? — спросил Альф.

Дональд был в мрачном настроении. Он очень любил младшего брата, и последние недели были для него пыткой.

— Ему не становится лучше, он скоро умрет, и я хочу, чтобы он встретил смерть дома… с достоинством.

В тот период в больнице ждали консультанта, которого пригласили специально, чтобы он помог поставить диагноз. Отец ответил без колебаний. Он тоже тяжело переживал из-за страшной болезни Брайана, но считал, что Дональд неправ.