Джентльмены предпочитают суккубов - [23]

Я наклонилась вперед, жуя свой бутерброд.

— Разве это не потрясающе — наблюдать, как снимают кино, сидя в первом ряду?

Я взглянула на ассистента, глаза которого были приклеены к происходящему на сцене, и тоже решила последовать его примеру.

И чуть не подавилась бутербродом.

Брэддок вошел в комнату, совершенно голый. Реми тоже скинула одежду, оставив на себе лишь черный пояс с подвязками, чулки и туфли на платформе с шипами на высоченных каблучищах.

Я даже не успела выплюнуть салат-латук, застрявший в моем горле, как парочка накинулась друг на друга, словно бешеные кролики в брачный период. А затем я уже не могла отвести взгляд. Реми облизала языком все его лицо, толкнула парня на кровать и без всяких нежностей насадила себя на самый огромный член, который я когда-либо видела.

— Хм, — прокомментировала я увиденное, с трудом оторвав взгляд от сцены. — Они делает именно то, о чем я думаю?

Звуки шлепанья тел друг об друга и стоны эхом прокатились по всем микрофонам на съемочной площадке.

— О, да, — выдохнул ассистент, не отрывая взгляда от постели.

— Они… так и должны это делать, по сценарию? — Глаза Реми пылали синим огнем, и я предположила, что может ее гормоны вышли из-под контроля, и она просто оприходовала первого попавшегося парня?

Ассистент недоуменно уставился на меня:

— Мисс Саммор — популярная звезда фильмов для взрослых, разве вы не знали?

Вот дерьмо-о-о. Вероятно, я видела именно ее в ту ночь по кабельному порно-каналу, и даже не поняла этого. Именно поэтому ее лицо показалось мне знакомым. И это также объясняло ее немалые финансы и как ей удается управлять своим “Зудом”.

Это также объясняло льстивого режиссера, который пожирал меня голодным взглядом. Меня передернуло от этих мыслей.

Низкий стон донесся до моих ушей, и я не смогла сопротивляться желанию снова посмотреть на кровать. Реми нависала над актером в положении, которое, как я слышала, называется “Вскачь, задом наперед”, когда сидишь на партнере спиною к нему. Она закинула голову назад, волосы черным водопадом заструились по спине, и закричала в экстазе. Не знаю, настоящий это был крик или наигранный, но он послал позывной импульс прямо в мой пах. Реми облизала свои пальцы и скользнула ими вниз, начав ласкать свой клитор. Мое тело резко дернулось, отреагировав на откровенные чувственные движения, и я поерзала на месте, стараясь приглушить непредвиденное трепетное желание.

Я ненавижу быть суккубом.

Предчувствуя проблему, я вытащила свою косметичку и посмотрела в зеркало на свои глаза. Конечно же, они становились ярче с каждой минутой, пока я находилась в студии и словно озабоченный вуайерист наблюдала, как Реми занимается диким сексом для порнофильма. Совсем скоро уровень моего сексуального голода достигнет апогея.

Когда Реми закричала снова, и парень схватил ее за длинные волосы, выгибая ее назад, к своему телу, у меня перехватило дыхание. Мне нужно убраться отсюда, иначе все закончится тем, что я присоединюсь к ним на кровати.

Я резко встала и вручила свои бутерброды ассистенту.

— Я иду в гримерку Реми.

— Как хотите, — выдохнул он, не отвлекаясь от созерцания постельных утех порно-звезд.

Я кинулась к гримерной, и, захлопнув за собой дверь и прислонилась к ней, с трудом переводя дыхание. Моя кожа была влажной от пота, и я стала лихорадочно обмахиваться, чувствуя, как кровь стучит в висках. Мысль о том, что мое тело так легко могло меня предать, приводила меня в ужас. На заплетающихся ногах я проковыляла в комнату и задела рукой что-то мягкой на столе — фаллоимитатор размером с Манхеттен.

Я в шоке отшатнулась назад и внимательно огляделась по сторонам. Гримерная Реми походила на… даже не знаю, на комнату озабоченного извращенца. Плакаты с крупным планом лица Реми, облизывающей различные части тела, украшали стены, а в центре комнаты возвышалась кровать с шелковыми простынями. Зеркальный потолок. Секс-игрушки всех мыслимых и немыслимых типов выстроились на каждом свободном дюйме пространства, а открытые дверцы шкафа демонстрировали тонну дамского белья и туфель с шипами. Фаллоимитаторы уставились на меня со всех концов стола, наряду с какими-то другими штуковинами, о предназначении которых я даже не хотела знать.

Это уж слишком, “безопасным убежищем” эту комнатку не назовешь. Я вылетела обратно, крики Реми: “О да, детка, да, так, сделай так!” и “Сильнее!” — эхом разносились по всей студии.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я ринулась к первой попавшейся двери, игнорируя включенный сигнал сигнализации, и побежала через запасной выход в переулок. Я прекратила бежать только на Майн-стрит и смешалась с толпой пешеходов. В моем мозгу пульсировало, в моем паху пульсировало, и все, о чем я могла думать, что лучше уж я буду работать в кафе быстрого питания в течение всего следующего тысячелетия, чем зажигать верхом на каком-нибудь парне за деньги, как Реми.

Я направилась через улицу к маленькой часовне, которая — я в этом не сомневалась — пустовала в этот ранний час. Побыть одной — это именно то, что мне нужно.

Умиротворение крошечной церкви затопило меня, как только я переступила через порог, и я замешкалась в проходе. Я чувствовала себя грешной развратницей на святой земле. Мне ведь больше не полагается находиться в подобных местах, верно? Выкинув эти депрессивные размышления из головы, я прошла к заднему ряду, чтобы сесть на скамью и сосредоточиться на своих мыслях.