Джентльмен Джек в России. Невероятное путешествие Анны Листер - [114]

Вот наконец и Гори. Отсюда до Кутаиса – 138 верст. Теперь смысл был только в них, в этих педантично рассчитанных, еще не выхоженных верстах – в движении к цели, к пункту А. Оттуда начнется их новый вояж и, возможно, новая жизнь.

Гори – тоскливая деревенька: пыльная площадь, дом коменданта и бедный базар. Но вокруг полно интересных развалин. Перелистав путеводитель, Анна выбрала две. Сперва поехали в Уплос – древнее поселение в скалах, похожее на мертвые соты. Здесь некогда обитали первобытные, очень хозяйственные люди, потом античные язычники, потом византийские христиане, потом арабы и турки. Сейчас здесь жил только ветер, бессмысленный, унылый, душу выматывавший, как хныканья Энн.

На следующий день, поседлав лошадей, отправились по чудесной дикой тропинке к Атенскому Сиону, брату-близнецу храма Джвари. Простой, строгий, благородный – словно обращенный в камень печальный аскет. «Церковь давно уже следует основательно отремонтировать, впрочем, здесь теперь только пасут скот. Речка рядом удивительно чистая, красивая, вокруг – богатые ботанические заросли, орхидеи, виноградники и сады. Все очень живописно. Речка Тана бежит справа от нас. Долина полна растений – гранат, медуница, жасмин, бирючина. Все в цвету».

Двадцать шестого июня заночевали в Сурами, деревеньке с черными хатами и проточной водой, отдававшей навозом. Жизнь здесь начиналась и заканчивалась в корзинах – ими ловили рыбу и покрывали крыши лачуг, в них хранили крупу, черное кислое вино и горшки с харчами, в них же спали, качали младенцев и умирали. Хоронили тоже в корзинах – больших, шатких, из ивовых прутьев.

Собор Успения в Атенском Сионе. Рисунок Анны Листер Calderdale, West Yorkshire Archive Service, SH:7/ML/E/24/134

Двадцать седьмого июня в 9 часов 15 минут пересекли Молитский пост на границе Картли и Имеретии. И утром следующего дня приехали в Кутаис.

Заботливая госпожа Бужурова, супруга местного генерала, уже обо всем позаботилась и приготовила англичанкам номера. Они поселились в отеле рядом с комендантским домом. Заняли четыре комнаты – просторные, чистые, но совершенно пустые – ни стульев, ни столов, ни шкафов, только остовы двух первобытных лож и балкон с издевательским видом на столярную мастерскую. Пахло плесенью и сырым картоном. Было тихо. Об оконное стекло со злым упорством билась навозная муха.

Куда же дальше?

Анна растрясла и с силой распахнула облупившиеся двери балкона. Вышла. Летние острые, сладковатые запахи зелени, цветущего мандарина, ореха, свежего дерева, угля приятно защекотали в носу. Шумел Рион. Кричали петухи. По двору бегала собака. Кот лениво вылизывал лапу. Мужик в синей рубахе замер у горы стружек, растерянно чесал затылок, прикидывал что-то в уме или, быть может, дремал.

Что же дальше?

Анна постояла минуту, закрыв глаза, вдыхая полной грудью серебристый, бодрящий утренний воздух, приходя в себя после бессонной дороги. Потом резко, по-военному развернулась, вошла в комнату и на растрескавшемся подоконнике настрочила короткое письмо коменданту с требованием немедленно выдать им мебель. Энн в это время мерила шагами пустые комнаты и громко вздыхала (она умела укорять без слов).

Вид Кутаиса. Открытка начала XX в.

Пока Георгий бегал с жалобой, Анна, не зная, чем еще себя занять, выглянула в окно – кот беззаботно умывался, мужик все так же потерянно стоял у кучи стружек, над красными черепицами носились нервные стайки стрижей, сквозь золотисто-сиреневую мглу проступали прихотливые контуры темно-оливковых холмов Кутаиса. Небо было оттенка глаз Софьи. Перистые облака были похожи на ее пушистые ресницы. Наконец от коменданта пришел ответ с извинениями и мебель: «Нам принесли один хороший круглый тисовый стол и два прочных, но не слишком высоких стула. Вот и весь антураж!»

Следующие два дня они ездили к Бужуровой, навещали коменданта («высокий, худощавый, приятной наружности, симпатичный человек») и принимали его жену – та говорила только по-русски, но ее любезно переводил господин Мау, местный чиновник, полиглот, ужасный болтун.

Между визитами подруги занимались кое-каким хозяйством – искали прачку, отдали наконец белье в стирку. Энн плела кружева, кроила платья, что-то пела в унисон шумевшему за окнами дождю. Анна сосредоточенно штопала носки – пыталась не выпустить из рук скользкую иглу, не утерять смысла пути. Между пунктом А, Кутаисом, и пунктом Б, Персией, – пока лишь пугающая туманная неизвестность. Нужно чем-то ее заполнить, на что-то решиться, куда-то ехать дальше.

Дальше были древние памятники Кутаиса. 30 июня на верховых лошадях, с проводником и прилипчивым Мау поехали в Гелатский монастырь. Путь был приятным, дорога удобной. Мау не умолкал. Он тяготился унылой службой – скука, мало веселого, общество камерное, развлечений никаких, кроме вин и обжорства. Вина здесь лились рекой. Пили их все и меры не ведали. «Он сказал, что русские женщины в Грузии пьют так же много, как мужчины. Маленькое семейство потребляет 500 галлонов вина в год. Мау знает одного человека, который может выпить очень много, не пьянея, – по семь галлонов за раз, один галлон = 5 бутылок. Семь галлонов залпом! Невероятно! Он сказал, что его жена тоже пьет много вина. Я спросила: “Возможно, вашей супруге это необходимо по каким-то причинам?” – “Нет! – был ответ. – Она пьет просто потому, что любит”