Джентльмен-дьявол - [47]

Неожиданно послышался скрип дерева о дерево. Изабелла открыта глаза. Аппертон зачем-то подвинул скамью и сейчас усаживался на нее.

– Что?

– Тише… – Слово прозвучало почти беззвучно, скорее как вздох у ее бедра. Сейчас Аппертон сидел прямо напротив ее… киски.

Слово вдруг возникло в памяти Изабеллы. Ей не следовало этого помнить. Тот мужчина использовал его только в таком смысле, а значит, это неприлично. Более того, оно мерзкое, грязное. Она и сама чувствовала себя грязной после того, как он закончил с ней и ушел, оставив ее поправлять, как сумеет, свои юбки и вытирать рубашкой его семя и собственную кровь, а потом возвращаться на бал в страхе оттого, что все общество сразу поймет, что она стала шлюхой. Да и как это скрыть, если она насквозь пропахла его резким одеколоном?

Но нет, она не станет вспоминать о той ночи. Не сейчас. Не с Джорджем. Не когда он…

Послышался легкий шорох ткани, и Изабелла, не успев ничего понять, ощутила, как язык Джорджа затрепетал у ее самой интимной складки. Острое наслаждение пронзило ее насквозь. Изабелла выгнула спину дугой, ее голова стукнулась о доски стола. Из губ вылетел низкий гортанный звук.

О Боже, это настоящее сумасшествие! Это же грех, запретная ласка, это дурно! Ни одна леди не позволит такого, но ведь она больше не приличная леди.

Джордж вцепился в ее бедра, притянул ближе к себе и медленно провел языком к устью интимной щелки, остановившись на вспухшем бугорке в ее основании, который отзывался сладостной болью на каждое прикосновение. Затем Джордж неспешным движением обвел бугорок кончиком языка, Изабелла почти потеряла разум. Дышала она прерывисто, резкими толчками.

Джордж помедлил, прижался губами к внутренней стороне ее бедра. Его бакенбарды защекотали нежную плоть. Изабелла закусила губу и напряглась в ожидании следующего прикосновения, но его не последовало. Ее обдало жаром. Изабелла тихонько вдохнула и продолжала ждать. Рука Джорджа соскользнула с ее талии, прошлась по бедру, слегка его стиснула, переползла вперед, коснулась кудрявого холмика, но лишь слегка, а этого Изабелле было уже мало. Она издала протестующий стон и двинула бедрами. Джордж вознаградил ее легким покусыванием нежной кожи у самого холмика.

– Если мы хотим, чтобы все было как нужно, то мне потребуется некоторое руководство.

Изабелла приподнялась на локте. О Боже, что за картина! Джордж сидит у нее между ног, лицо пытает, глаза горят. Он сидит, словно на пиру, – само воплощение неприличия.

– Руководство? Но я никогда не делала ничего подобного.

Он ухмыльнулся с дьявольским лукавством.

– Я знаю, но ты ведь можешь сказать мне, что тебе нравится. – Он вопросительно приподнял бровь. – Или я должен считать, что все это тебе неприятно?

Он наклонился и быстро провел языком у нее между ног. О, этот нечестивый язык, он попал в самую точку, во вспухший от возбуждения бугорок. Почему он знает ее тело лучше, чем сама Изабелла? Она снова опустилась на спину и отдалась ощущениям. Откуда ему известно, где надо целовать, где касаться, чтобы желание лишило ее разума?

– Как странно… – задыхаясь пробормотала она, – я не думала…

– Ничего странного. Это не очень сильно отличается от поцелуя.

Поцелуй? Пожалуй. Но Изабелле и в голову не могло прийти, что можно целовать в столь интимных местах. Эта мысль привела ее в трепет, окатила новым приступом жара, ощущением уязвимости, которое возбуждало еще сильнее.

– Пусть это странно, – говорил он, почти не отрывая губ от ее кожи, – но ведь тебе нравится?

О да, нравится. Но это слишком невыразительное слово для того, что испытывала Изабелла. А она чувствовала себя в раю, точнее, на дороге в рай. Одними движениями языка он подталкивал ее к чему-то неведомому, что неизбежно должно произойти. Скоро, совсем скоро.

– Не останавливайся, – взмолилась она.

Джордж сунул палец между бархатных складок и проник внутрь ее женского естества. Изабелла вскрикнула, ее мышцы сомкнулись и плотно обхватили его. Джордж начал ритмично им двигать в такт с непрекращающимися движениями языка, отчего волны пламени в том же ритме прокатывались по всему телу Изабеллы. Она едва дышала от наслаждения.

– Потрогай себя, – попросил он, но его слова не смогли проникнуть сквозь окутавший ее сладкий туман.

– Что?

Он взял Изабеллу за руку и положил ладонь на ее собственную грудь, отчего сосок вдруг сделался твердым как камень.

– Вот так, хорошо, – похвалил ее Джордж и снова прижался губами к нежному устью у нее между ног.

О Боже, Изабелла знала, что он в любую минуту может овладеть ею, но не представляла, что мужчина способен на такое терпение.

Движения его пальца сделались резче. Теперь он действовал двумя пальцами, постепенно растягивая тайную складку, а губы не отрывались от чувствительного бугорка у ее основания. Изабелла извивалась змеей под его ласками. В теле нарастала волна возбуждения и грозила захлестнуть ее с головой. Вдруг Изабелла затрепетала, наслаждение, острое, словно игла, пронзило ее насквозь. Мир раскололся. Тело сотрясалось от дрожи. Она хватала губами воздух, почти теряя сознание от мощной разрядки.

По виску Джорджа сползала цепочка капель. Его пальцы вонзились в нежную плоть бедер, наверняка причиняя боль, но Изабелла, как видно, этого даже не замечала. Она продолжала дрожать, не в силах успокоиться после оргазма. Ему до боли в мускулах хотелось прижать ее к груди и гладить до тех пор, пока потрясение не отступит. Но его собственные чресла горели, а символ мужества пульсировал и не давал забыть, что не получил удовлетворения.