Джентльмен-дьявол - [44]
– Подвиньтесь-ка, – произнес он как можно небрежнее и чуть подтолкнул ее плечом.
Изабелла сдвинулась примерно на дюйм и позволила ему сесть рядом. Джордж обнял ее одной рукой. Ее голова опустилась ему на грудь, а рука поймала его свободную руку и крепко в нее вцепилась. Дыхание короткими рывками вырывалось из ее груди, все тело дрожало.
Джорджу казалось, что он обнимает маленькую девочку, такой хрупкой и уязвимой представлялась ему Изабелла. В душе он проклял Рэддича, лишившего ее дома. Та потеря привела ее к нынешней, когда она утратила все, что имела. Он крепче обнял ее плечи и запустил пальцы в густые волосы Изабеллы. Если бы он только мог спасти ее от этой боли.
Изабелла прижалась к нему, спрятала лицо у него на плече и постепенно задышала ровнее, как будто его запах успокоил ее. Ее грудь оказалась прижата к его груди.
Тело Джорджа против воли среагировало на ее близость и податливость. Да ведь она сидела почти у него на коленях. Наверное, даже ощущала бедрами его возбуждение. Белыми стройными бедрами. В мечтах Джордж видел, как они обхватывают его за талию. Он с трудом подавил стон. Сейчас ей меньше всего нужно отбиваться от его приставаний.
Изабелла приподняла голову. Ее карие глаза были широко раскрыты. В них отражалось пламя свечи. Но нет, блестели они не от света – от слез. Ее губы раскрылись. Джордж вдруг вспомнил, какие они мягкие и податливые. Как уступают под напором его языка. Тогда она поддалась ласке и уговорам, но сейчас у него в голове было другое. Как среагирует Изабелла на более чувственный штурм? Именно так он хотел бы ее взять: грубо, жестко и быстро.
Только негодяй способен действовать, поддавшись животному порыву, воспользоваться ее невинной незащищенностью и уязвимостью, ведь она осталась невинна, хотя и родила ребенка.
Веки Изабеллы смежились, губы снова раскрылись, показался розовый кончик языка. Джордж ощутил, как его чресла налились жаром, и ослабил объятие.
Должно быть, Изабелла почувствовала его колебания и придвинулась ближе.
– Пожалуйста.
О черт, если она станет просить его этим хрипловатым шепотом, он пропал.
– Изабелла…
– Пожалуйста. Мне нужно…
Он приложил пальцы к ее губам, чтобы не дать ей договорить.
– Это никуда не годится. Мне надо уйти.
Но ведь он даже не мог подняться. Изабелла сидела почти у него на коленях. Не сбрасывать же ее на пол.
– Я не могу оставаться одна, – говорила она, касаясь губами его пальцев. Решимость Джорджа таяла.
– Составить компанию и наделать бед – это разные вещи.
– Пожалуйста. – Опять это слово. Оно прожигало Джорджа насквозь.
И тут Изабелла не оставила ему ни выбора, ни возможности протестовать. Она вцепилась в лацканы его сюртука и накрыта губами его губы.
Ее поцелуй! О Боже, ее поцелуй! Их первый поцелуй был нежным, этот же оказался его полной противоположностью. В нем ничего не осталось от кротости. Он был жадным, грубым и жестким – как раз таким, как Джорджу хотелось. В нем сплетались отчаяние и жажда. Изабелла вдребезги разбила его намерения и сейчас, как сорвавшаяся скаковая лошадь, летела к финишу.
Ее ладони легли на грудь Джорджа, затем взлетели к плечам и впились в них ногтями. Боже, она развязывает ему галстук. Надо остановить ее, иначе они оба полетят в пропасть. Конечно, Изабелла ищет выход невыносимому нервному напряжению, но Джордж был уверен, она будет сожалеть, если он уложит ее в постель. Пожалеет о случившемся уже завтра утром, если не сразу, как только они совершат непоправимое и она вернется на землю.
Джордж оторвался от ее губ, но она коснулась ими его щеки, продолжая возиться с галстуком.
– Изабелла, – хрипло прошептал он. Видит Бог, он еще пожалеет о том, что собирается сделать, во всяком случае, какая-то часть его пожалеет. – Изабелла.
Он прижал ее пальцы ладонями. Они дрожали. Джордж не знал, от отчаяния или от желания.
– Не спеши. Я никуда не ухожу.
Изабелла подняла на него глаза – огромные и темные на бледном лице. Это все вино. Наверное, это вино. Она ведь не ела весь день, и крепкое бургундское ударило ей в голову. Дыхание толчками вырывалось из ее губ.
– Не останавливайте меня. Мне нужно… Я даже не знаю, как это сказать. Вы будете презирать меня.
– Тише. – Он слегка пожал ее руки. – Я знаю, что вам нужно.
Бог свидетель, ему нужно то же самое, но по иной причине, которая могла подождать. В этом случае, единственном из многих, он мог давать, ничего не забирая в ответ.
– Я клянусь вам, я не сделаю ничего, о чем вы пожалеете, но вы должны доверять мне.
Изабелла подалась вперед. Сейчас она не сводила глаз с его губ. Джордж, не позволяя ей броситься в его объятия, нежно обнял ее. Если ему требуется ее доверие, надо заслужить его и начать прямо сейчас.
– Вы доверяете мне, Изабелла?
Глава 12
Непреодолимая потребность в близости человеческого существа, жажда услышать биение другого сердца победили все доводы, которые мог предложить рассудок. Изабелла так нуждалась в облегчении, пусть даже призрачном. Если Аппертон способен дать его, не заставляя вновь рисковать добродетелью и репутацией, то как отказаться?
Как можно ему не верить, если она уже отдалась на его милость? Прошлое должно бы научить ее осторожности, но сейчас, когда она потеряла все, что ей дорого, Изабелла не находила сил отказаться от той малости, которую давала сиюминутная близость. Его губы, язык, руки, тепло его кожи… А более всего забвение, которое обеспечивает приступ страсти.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…