Дженнифер Морг - [4]
– Что за…
– Позвольте напомнить вам четвертую статью договора, – говорит бритт. – Запрещается под угрозой уничтожения сооружение любых конструкций постоянного или временного свойства на глубине ниже километра относительно уровня моря. Запрещается перемещать любые конструкции с глубоководной равнины – под той же угрозой. Мы нарушаем: по закону они имеют право делать все, что пожелают.
– Но мы же только забираем мусор…
– Вероятно, им так не кажется.
Тонкие ростки, чуть более темные, чем серый фон, поднимаются из мутной мглы неподалеку от места, где лежала К-129. Они покачиваются и дрожат, как гигантские ламинарии, но они куда толще водорослей – и целеустремленнее. Будто слепой слон ощупывает коробку хоботом. Есть что-то жуткое в том, как они выпрыскиваются из отверстий на дне, поднимаются рывками, словно они в большей степени жидкость, чем твердое вещество.
– Дьявол, – шепчет Купер и бьет правым кулаком в раскрытую левую ладонь. – Дьявол!
– Следи за выражениями, – включается Дюк. – Барри, как быстро мы можем ее поднимать? Стив, попробуй навестись на эти штуки. Я хочу замерить их скорость.
Барри энергично мотает головой:
– Из подъемника больше не выжать, босс. Снаружи уже четыре балла, а у нас слишком большой вес. Можем довести, наверное, до десяти футов в минуту, но, если жать дальше, можем разорвать штангу и потерять «Клементину».
Купер вздрагивает. Захват все равно всплывет, даже если порвется штанга, но вынести его может куда угодно. Например, прямо под киль судна, которое не предназначено к тому, чтобы его таранили снизу три тысячи тонн железа, которые мчатся из глубин со скоростью в двадцать узлов.
– Так рисковать нельзя, – решает Дюк. – Продолжай поднимать с текущей скоростью.
Следующий час они молча наблюдают, как захват поднимается со дна, продолжая сжимать бесценный краденый груз.
Слепые ростки тянутся из глубин – прямо к линзе нижней камеры, через которую на них с тревогой смотрят инженеры и шпионы. Захват уже поднялся на четыреста футов над океанским дном, но вместо плоской серой равнины внизу возник зловещий лес цепких щупалец. Они быстро вытягиваются, тянутся к украденной подлодке.
– Стабилизацию, – приказывает Дюк. – Дьявол! Я сказал, держать стабилизацию!
Весь корабль дрожит, вибрация в палубе такая, что зубы стучат, перегруженный металл уже не скрипит, а визжит. В инженерном отсеке стоит острый запах горячей смазки. На платформе с цепных барабанов сыплются сорванные головки болтов, а шестидесятифутовые трубы уже просто летят в кучу, вместо того чтобы аккуратно укладываться, – это явный признак отчаяния, потому что они изготовлены из специального сплава и стоят по шестьдесят тысяч долларов за штуку. Штангу вытягивают почти вдвое быстрее, чем опускали, вода в шахте пенится и бурлит от потоков, которые льются с холодных труб. Но никто сейчас не может сказать, успеют ли они вытащить захват на поверхность прежде, чем его нагонят серые щупальца.
– Четвертая статья, – сухо говорит бритт.
– Сука, – шипит Купер, не сводя глаз с экрана. – Она наша!
– Они, кажется, не согласны. Хотите с ними поспорить?
– Бросить парочку глубинных бомб… – бормочет Купер, тоскливо глядя на буровую штангу.
– Они тебя отымеют, сынок, – резко перебивает англичанин. – Не ты первый об этом подумал. Там в иле столько газового гидрата метана, что хватит на прадедушку всех пузырей, который пойдет точно нам под киль и затянет на дно, как мошку в рот жабе.
– Я знаю, – мотает головой Купер.
Столько труда! Это возмутительно, унизительно, невыносимо – будто видишь, как запускаемая на Луну ракета взрывается прямо на старте.
– Но… Сукины дети. – Он снова бьет себя по ладони. – Она должна быть нашей!
– Мы уже взаимодействовали с ними в прошлом, пока все не пошло коту под хвост. На Ведьминой Яме, в договорной зоне в Данвиче. Вы могли нас спросить. – Британский агент складывает руки на груди. – Могли спросить хоть у своего разведуправления ВМС. Но нет. Вам же нужно было проявить инициативу и смекалку!
– Твою мать. Вы бы нам сказали даже не пробовать. А так…
– А так вы учитесь на своих ошибках.
– Твою мать.
Захвату оставалось три тысячи футов до поверхности, когда щупальца наконец его нагнали.
Остальное, как говорится, удел истории.
1: Рамона Рандом
Если достаточно долго работаешь в Прачечной, в конце концов привыкаешь к мелким унижениям, проверкам перерасхода скрепок, омерзительному кофе в столовой и бесконечной, неизбежной бюрократии. Твое эстетическое чувство отмирает, и ты уже не замечаешь потрескавшейся салатовой краски и тошнотворно-бежевых перегородок между офисными кабинками. Но вот великие унижения всегда приходят внезапно, они-то и могут тебя погубить.
Я уже почти пять лет работаю в Прачечной и временами погружаюсь в умудренный цинизм, «плавали, знаем» – обычно именно в эти моменты на меня бросают что-то унизительное, постыдное или опасное. И хорошо, если не все три пункта сразу.
– Вы мне предлагаете ехать… на этом?! – взвизгиваю я, обращаясь к женщине за столом в конторе по прокату автомобилей.
– Сэр, эта квитанция выдана вашим работодателем, в ней указано…
Она брюнетка: высокая, худая, вежливая и очень немецкая, как школьная училка, так что сразу хочется проверить, вдруг у тебя ширинка расстегнута.
В кошмарном будущем 41-го тысячелетия человечество вынуждено бороться за выживание с мириадами еретических чуждых рас. Но самые опасные враги среди всех — бывшие чемпионы человечества, развращенные скверной Хаоса!
За прогресс, несущийся вскачь, человечество платит зависимостью от высокотехничных чудес: случись сбой – и вся цивилизация посыплется, словно карточный домик. Однако если отсталость нарочито культивировать, а прогресс искусственно стреноживать, можно вляпаться в еще более серьезный кризис: всякий завоеватель может победить вас не с помощью бомб, а при посредстве соблазнительных высоких технологий, выпущенных на волю.Дебютный роман Стросса, космоопера о далеком будущем, вышел в 2003 и был выдвинут на “Hugo»-2004 и “Locus»-2004 (7 место)
Этот мир лежит в шаге от нашего — но сделать шаг доступно лишь немногим избранным, обладающим таинственным даром странствовать между реальностями… В этом мире век двадцать первый причудливо сливается со Средневековьем и Ренессансом, при куртизанских "дворах любви" плетутся изысканные интриги и зреют жестокие заговоры, а благородные кавалеры сражаются на дуэлях за благосклонность прекрасных дам при помощи вполне современных револьверов.Еще вчера Мириам, выросшая на Земле, даже не подозревала о существовании этого мира.
Советский Союз нарушает Дрезденское соглашение, запрещающее использование оружия Древних. Спутниковые снимки недвусмысленно свидетельствуют о применении шогготов в Афганистане. Белый Дом озабочен созданием паритетного ответа проекту «Кощей» — какой из внеземных артефактов способен остановить зловещее К-Тхулу, спящее до поры до времени в засекреченном бетонном саркофаге на территории Украины? Между тем Ирак пытается стабилизировать пространственные врата к Йог-Сототу...
Тридцать лет назад мы жили в мире телефонов с дисками и кнопками, библиотек с бумажными книжками, игр за столами и на свежем воздухе и компьютеров где-то за стенами институтов и конструкторских бюро. Но компьютеры появились у каждого на столе, а потом и в сумке. На телефоне стало возможным посмотреть фильм, игры переместились в виртуальную реальность, и все это связала сеть, в которой можно найти что угодно, а идеи распространяются в тысячу раз быстрее, чем в биопространстве старого мира, и быстро находят тех, кому они нужнее и интереснее всех.Манфред Макс — самый мощный двигатель прогресса на Земле.
На просьбу порекомендовать для данной антологии что-нибудь из своей малой прозы Стросс ответил: «За возможным исключением рассказа „Медвежий капкан'', который еле-еле протискивается в рамки этого жанра, я вообще не пишу космических опер малой формы. Ну да, конечно, есть и другие исключения: некоторые куски „Акселерандо" звучат вроде как по-космооперному… Но они же все-таки части романа и потому, наверное, вам не годятся». Поэтому решено было в этом сборнике представить рассказ «Медвежий капкан».
Изобретатель Саша Грубин сделал телевизор с объемным изображением: герои могут выходить из экрана, но при этом комната Грубина для них становится реальным миром. Так в квартире Грубина оказались дрессировщица со львом и журналист.
Где-то далеко в космосе умирают маленькие, пушистые крупики, им надо помочь. И вот Корнелий Удалов в дождь и слякоть отправляется…, нет не в космос, а на окраину Великого Гусляра — именно там находится спасение крупиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот так бывает, подписал договор и оказался далеко от дома. Теперь задача вернуться, но это не просто.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
Когда исследователи прилетели на Венеру, они думали, что оказались в диком, первобытном мире. Но все оказалось не совсем так....
«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.
Вы знаете эту историю. Родственники пытаются справиться со смертью отца семейства. Сын отправляется в суд, чтобы отстоять свое наследство. Другой мучается из-за того, что отец поведал ему на смертном одре. Одна дочь попадает под дурное влияние, другая приносит себя в жертву ради счастья мужа. Это мир политики и прогресса, церковных служителей и верных слуг, аристократов и пышных приемов. Вот только после смерти скорбящие родственники пожирают труп покойного патриарха, а заслуженные члены общества, соблюдая все формальности и ритуалы, должны исполнить свой долг: съесть отпрысков послабее.
Мифы Ктулху. Целая вселенная, созданная величайшим писателем-визионером первой половины XX века – Говардом Филлипсом Лавкрафтом. Вселенная, где путь между миром человеческим и миром Великих Древних – непознаваемых вечных существ, проникнутых безграничной злобой (или полнейшим безразличием?) к смертным – открыт практически постоянно. Вселенная, где идет беспрестанная борьба между Светом и Тьмой. Ибо несть числа Темным Богам, и велика сила Ктулху. Прислушайтесь, и вы услышите его голос. Этот голос звучал в ушах многих талантливых писателей – Роберта Ирвина Говарда и Кларка Эштона Смита, Огюста Дерлета и Лина Картера, Генри Каттнера и Алана Дина Фостера, Колина Уилсона и Рэмси Кэмпбелла, Роберта Блоха и Томаса Лиготти, Стивена Кинга и Нила Геймана, – однако мало кто из них смог передать услышанное столь полно, как признанный мастер литературы ужасов, лауреат Всемирной премии фэнтези и Премии Брэма Стокера за заслуги перед жанром Брайан Ламли.
Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!