Джек Ричер, или Заставь меня - [8]

За чем он потянулся? За оружием?

Вряд ли. Случайный прохожий не представляет непосредственной угрозы. И никто не держит бейсбольную биту или старый 45-й, не скрываясь, прямо на стене. Лучше такие вещи прятать под прилавок. К тому же, насколько опасен ирригационный бизнес? Биты и пистолеты гораздо понятнее в барах, винных лавках или аптеках.

В таком случае, за чем он потянулся?

Скорее всего, за телефоном. Старомодный аппарат, который крепится к стене. По большей части на высоте плеч, чтобы было удобно набирать номер. Хозяин лавки потянулся назад, потому что в тесном пространстве за прилавком не мог повернуться.

А почему он решил позвонить? Неужели появление чужака здесь такое необычное явление, что этой новостью необходимо мгновенно поделиться с друзьями?

Может быть, он неожиданно что-то вспомнил. Или ему потребовалось позвонить по делу. Или он собирался отправить какую-то посылку.

Или ему велели звонить, как только он увидит…

Что?

Нового человека, появившегося в городе.

Кто приказал?

Возможно, и странный мальчишка в этом замешан? Может быть, он пытался за ним следить. Между показной робостью и обычной некомпетентностью пролегает очень тонкая линия.

Ричер остановился на площади и повернулся вокруг собственной оси.

Никого.

* * *

Он решил, что чашка кофе будет сейчас очень кстати, и направился назад, в кафе. Чан все еще сидела там, за тем же столиком. Было уже позднее утро. Она пересела спиной к углу – как раз на то место, где лежала его рука. Ричер прошел через зал и уселся за соседний столик, рядом с ней, тоже спиной к стене. В основном исключительно по привычке.

– Приятное утро? – спросил он.

– Похоже на воскресный день, когда я училась на первом курсе в колледже, – ответила она. – Никакого мобильного телефона и никаких дел.

– Неужели ваш парень не должен связываться с офисом?

Мишель собралась что-то сказать, но промолчала и принялась оглядывать зал и людей, как будто пыталась сосчитать потенциальных свидетелей неприятного заявления, которое собиралась сделать. Затем улыбнулась непростой и выразительной улыбкой, отважной и одновременно грустной, и немного заговорщической.

– Наверное, я слегка приукрасила нашу ситуацию, – сказала она наконец.

– Каким образом? – поинтересовался Ричер.

– Наш офис в Оклахоме находится в гостевой спальне Кивера. А тот, что в Сиэтле, – в моей. На нашем сайте в Интернете говорится, что у нас повсюду имеются офисы. И это правда. Везде есть ушедший из ФБР агент с гостевой спальней и счетами, которые требуется оплачивать. Мы не многоуровневая организация. Иными словами, у нас нет группы поддержки. И Киверу не перед кем отчитываться.

– Но он работает над серьезными делами.

– Мы отлично справляемся. Но это бизнес. Экономия – ключ ко всему. И хороший веб-сайт. Никто не знает, кто ты такой в действительности.

– И какое дело он мог взять в качестве дополнительного к вашим обычным?

– Я об этом думала. Ничего корпоративного. Мелких корпоративных дел не бывает. Некоторые из них все равно что лицензия на печатанье денег. Поверьте мне: они мгновенно отправляются в компьютер. Все равно что получить золотую звезду. Значит, речь о частном клиенте, который платит наличными или выписывает чек. Ничего противозаконного, скорее всего, но, вероятно, нечто скучное и, возможно, слегка безумное.

– Но Киверу потребовалась помощь.

– Я уже говорила, все началось с какого-то мелкого дела, которое превратилось в крупное.

– Или безумная часть перестала быть безумной.

– А может, как раз наоборот, стала еще безумнее.

Подошла официантка, и Ричер приступил к своей второй бездонной чашке за день. Он заплатил вперед, когда вошел, сумму, превышавшую в четыре раза ту, что стояла в чеке. Ему нравился кофе и нравилась официантка.

– А как прошло ваше утро? – спросила Чан.

– Я не смог найти могилу пожилой женщины или какие-нибудь сведения про ребенка, – ответил Ричер.

– Вы думаете, что то или другое все еще здесь?

– Уверен. Тут полно места. Они не стали бы класть асфальт на чью-то могилу. И есть где повесить табличку, рассказывающую об истории городка. Таких повсюду полно; они из литого металла, выкрашенного в коричневый цвет. Не знаю, кто их делает. Может, Министерство экологии и природных ресурсов. Но здесь ничего такого нет.

– Вы разговаривали с кем-то из местных?

– Следующий пункт в моем списке.

– Вам следует поговорить с официанткой.

– Профессия обязывает ее давать красивые ответы для рекламы. Заведение получит хорошие оценки и станет популярным среди туристов местом.

– Похоже, пока это не работает.

– Думаете, много народа задает ей вопросы?

– Наверное, пятеро из десяти, – ответила Чан. – Примерно столько туристов побывало здесь за одиннадцать лет. Так что процент довольно высокий – или, наоборот, низкий. Зависит от вашего определения понятия «много».

В этот момент официантка направилась к их столику, чтобы приступить к ритуалу наполнения бездонной чашки, и Чан спросила:

– А почему ваш город называется Материнский Приют?

Официантка остановилась, перенесла вес на одно бедро, как обычно делают уставшие женщины, и кофейник застыл в воздухе, на уровне ее талии. У нее было красное лицо и волосы цвета созревшей на полях пшеницы, лет тридцать пять или пятьдесят, худая, с возрастом постепенно набирающая вес, или, наоборот, полная, но похудевшая от тяжелой работы; определить наверняка не получалось. Она явно обрадовалась передышке, к тому же Ричер навечно стал ее лучшим другом из-за щедрых чаевых, и еще потому что ей задали нормальный, а не дурацкий или обидный вопрос.