Джек Ричер, или Вечерняя школа - [86]

Гризман припарковался, и остаток пути они прошли пешком. Мужчина в киоске был маленьким и смуглым и очень быстро говорил по-английски. Ричер показал ему фоторобот.

– Да, два дня назад, вечером, он обменивал марки и доллары на аргентинские песо.

– Сколько?

– Около четырехсот долларов.

– Он нервничал или, может, был возбужден?

– Он все время озирался. Словно о чем-то думал.

– О чем именно?

– Понятия не имею.

Ричер сделал шаг назад и огляделся. Быстро темнело. Он видел потоки людей, а еще дальше – ярко освещенное здание железнодорожного вокзала, большое и причудливое, как музей или собор, огни города и стремительно проносящиеся мимо автомобили.

– Давайте вернемся в машину, – сказал Гризман.

Двое мужчин проехали два квартала, потом свернули и припарковались на тихой улице. Они сидели рядом и смотрели вперед сквозь ветровое стекло. Очевидно, Гризман предпочитал разговаривать именно так. Без свидетелей, но не лицом к лицу.

– Я сказал вам, что на полке, где стояли папки, царил полнейший порядок, но осталось свободное место.

– Вы сумели найти недостающую папку?

– Нет, но мы нашли кое-что другое. Папки были из плотного картона, покрытого винилом. Все разных цветов, с четырьмя кольцами внутри. Они стояли в ряд, как книги. Вы знакомы с такими папками?

– У наших только три кольца внутри.

– Представьте, что на высокой полке стоит десять таких папок, они аккуратно выровнены и пронумерованы от первой до десятой. Предположим, я попросил вас достать папку под номером шесть. Как вы поступите?

– Мной овладело почти непреодолимое искушение сказать, что такая задача не требует особых умственных усилий. Но это не так. Я видел ваше оборудование.

– Мы провели эксперимент. Смоделировали сцену и случайно выбрали тридцать четыре субъекта. Практически любого, кто входил в кабинет. И все выбрали папку одним и тем же способом. Сто процентов.

– Как?

– Вы поднимаете руку, прикасаетесь подушечкой указательного пальца к корешку выбранной папки, в нашем случае номеру шесть, как если б вы нашли ее и теперь хотите аккуратно вытащить. Она ваша. Вопрос владения психологически решен. Но все папки тщательно выровнены. Вам не за что ухватиться. И вы не можете убрать указательный палец. Подсознательно вы не хотите отказываться от своего желания. Поэтому вы прикладываете большой палец к номеру пять, а подушечку среднего – к номеру семь и очень аккуратно подталкиваете их вперед, потому что на полке идеальный порядок. Потом вы направляете большой и средний пальцы вперед, чтобы ухватить слегка выступающий корешок, и вытаскиваете папку, а ваш указательный палец остается на корешке, чтобы помочь сохранить равновесие.

– Отличная работа, – повторил Ричер.

– Естественно, для левшей все будет наоборот.

– Но я полагаю, он не был левшой.

– Мы получили идеальный отпечаток. С корешка соседней папки. Подушечка среднего пальца правой руки. Он очень аккуратно прижал ее к винилу.

– Отпечаток есть в вашей системе?

– Полное совпадение.

– Это хорошо.

– Он полностью совпал с отпечатком, который мы сняли с ручки спортивного автомобиля проститутки. С хромированной ручки. Неизвестный подозреваемый. Тот же самый преступник, Ричер. Отпечатки совпадают. Тот же палец, тот же угол, такое же легкое нажатие. Это просто жутко.

Джек промолчал.

– Сначала женщина, потом жестокое убийство мужчины, – сказал Гризман. – И вы знаете, кто это сделал.

– Помогите мне отыскать Уайли, и я скажу вам.

– Но помогу ли я при этом себе?

– Давайте спросим у него, когда найдем.

– Но вы можете сказать мне прямо сейчас.

– Кому сказать? Простому детективу – или послушному бюрократу, который передаст эти сведения в разведывательное управление в Берлине через десять минут после того, как мы расстанемся? Еще через десять минут я отправлюсь в тюрьму.

– А вы не сообщаете своему начальству то, что им следует знать?

– Я рассказываю им так мало, как только возможно. Короткие слова, никакой математики и диаграмм.

– Вы попадете в тюрьму в любом случае. В Германии нельзя скрывать подобного рода информацию.

– Вы собираетесь меня арестовать?

– Я могу сделать вас важным свидетелем. И тогда вы будете обязаны отвечать. Отказ от дачи показаний будет считаться неуважением к судебной системе.

– Я уверен, что в ваших словах где-то кроется шутка.

– Мы говорим о серьезных вещах.

– Дело, которым мы занимаемся, намного серьезнее. Я уверен, что мой президент с удовольствием объяснит это вашему канцлеру. Но нам ни к чему пускаться во все тяжкие. Помогите мне найти Уайли, а потом мы вместе разберемся с вашей проблемой.

– Это он сделал?

– Забудьте про отпечаток. Адвокат все равно не примет его как улику – скажет, что он мог появиться там несколько месяцев назад. Подойдите к проблеме с другой стороны. «Беретта» – хорошая находка. Вам известно, что их продают в любимом баре вашей жертвы? Кто мог купить там оружие?

– Уайли, – ответил Гризман. – Ведь он там же купил и удостоверение личности.

– Хорошая теория. Многообещающая. Однако ничего еще не доказано, поэтому мы должны его найти и поговорить.

– Где он?

– Я не знаю.

* * *

В этот момент Уайли находился в ста ярдах от них – переходил улицу на перекрестке в двух кварталах к востоку от железнодорожного вокзала. Он был в черных брюках и черной толстовке с капюшоном. И держал в руках небольшую, но тяжелую брезентовую сумку черного цвета, в которой что-то перекатывалось и негромко звякало. Сначала он шел по знакомому маршруту, от автобусной остановки к бару с покрытым лаком деревянным фасадом, но на полпути свернул в сторону, во двор, миновал два мусорных контейнера и открыл лестничную дверь с надписью «ТОЛЬКО ВЫХОД». Уайли поднялся на один лестничный пролет и оказался на парковке отеля. Именно здесь он встретил проститутку. Уайли вспомнил, как она повернулась и поманила его к своей машине, как будто сгорала от желания.