Джек-Брильянт: Печальная история гангстера - [59]
Зная это, зная, какой грех лежит на ней за то, что она вышла замуж за грешника, она понимала, что должна оставаться за ним замужем, понимала, что должна нести бремя греха. А как еще ей, ирландке и католичке, воспитанной на благодати и пресуществлении, попасть на небеса? Как еще такой, как она, не уронить свое достоинство замужней женщины? Как еще такой, как она, не бояться посмотреть в глаза равным ей, не говоря уж о тех, кто ниже ее и кто насмехается над ней? Только искупив свой грех, то страшное, поистине черное зло, которое она совершила, когда вышла замуж и полюбила грешника. Только оставшись его женой.
«Дай злу войти в меня», — говорила бесстрашная Алиса. Может, она слишком любила это зло. Так любила, что не могла искупить. Может, она заслуживает более долгого и более мучительного наказания, чем она себе когда-либо представляла. Очень может быть, эту маленькую женщину ждет тяжелейшее испытание.
А она сидела рядом с этим негодяем, гладила его, шептала ему ласковые слова и говорила Господу на небесах: «Давай, расправься со мной, Господи. Я готова».
Сидя рядом с больничной койкой и прислушиваясь к его неровному дыханию, думая о том, что, может, он испустит сейчас свой последний вздох, она знала, что теперь он принадлежит только ей. Навсегда. Ничто и никто не разлучит их. Она пережила ужасный позор, однако любить его не перестала. Она была жертвой собственной любви — простодушная дура, размазня, что обманывает собственное доверчивое сердце. Но доверчивость и простодушие порождают мудрость, которую осмотрительному влюбленному не понять.
— Тебе из-за меня крепко досталось… — сказал Алисе Джон.
— Тебе действительно меня жалко или ты в очередной раз просишь прощения?
— Тебе сейчас не просто, Лис, я знаю, но и я попал в переделку, сама видишь.
— Выпутаешься.
— Мы оба выпутаемся. Заживем на славу — дай только задницу от кровати оторвать.
— Дай своей заднице покой.
— Как скажешь.
— И не только своей.
— А чьей же еще?
— А ты подумай — может, догадаешься.
— Мне чужие задницы не нужны.
— Это что-то новенькое. Мне — тоже. Я достаточно терпела, но ее я здесь не потерплю, так и знай.
— Она еще ни разу не объявлялась. А если объявится — я тут ни при чем. Но она не объявится.
— Да ее полиция не отпускает — вот она сюда и не пожаловала.
— Она не дура, свое место знает.
— Да ну? И какое же у нее место, черт возьми?
— Никакого. Она знает, что меня ей не переманить.
— Так вот почему ты ее в отеле держал!
— Я делал ей одолжение.
— И часто? Пару раз за ночь?
— Мы виделись нерегулярно. По-приятельски. Когда я оказывался в городе и не с кем было словом перемолвиться.
— Опять ты за старое, Джон. Я эту сказочку уже слышала, и не раз.
Она говорила с ним так, будто он был здоровый и сильный — он же был бледной тенью самого себя, грудой костей, куском изрезанного мяса. Почему же Алиса так жестко говорила с грудой костей? Потому что знала, что «груда» себя в обиду не даст. Как, впрочем, и она, Алиса. Джон был не подарок, но и Алиса тоже была не подарок. «Мы друг друга стоим», — так определил Джон их брачный союз. «Потому и ладим», — вторила мужу Алиса. Она всегда придерживалась с ним жесткой линии поведения; даже когда он был особенно уязвим, она всегда говорила ему то, что думает. Вот, пожалуйста. Видите? Видите, как его рука показалась из-под одеяла и легла ей на коленку? Видите, как его пальцы приподымают подол ее платья? Чувствуете, как кончиками пальцев он касается ее кожи над чулком? Родные пенаты. Джек возвращается домой. Джека ее резкий тон не смутил. Мой муж — малый не промах.
Когда Алиса почувствовала прикосновение его пальцев, она взглянула на искусственную розу, стоящую на столике у кровати; она вспомнила, как эта роза, их роза, только-только распустилась. «В нашей жизни, — подумала про себя Алиса, — эта роза не искусственная, а живая». И Джек тоже подумал о том же. Когда он надевал смокинг, в петлице у него всегда красовалась чайная роза. Не гардения. Не белая гвоздика. Всегда чайная роза.
Это было в 1925 году, после перестрелки на Пятой авеню. Он сидел в гостиной их дома в Бронксе, на Сто тридцать шестой улице с обритой, перевязанной головой, в старом синем байковом халате с дырами под мышками; сидел один на диване, смотрел в пол, пил черный кофе с ромом, который любил за вкус и крепость, не ел ничего, кроме соленого печенья с ореховой пастой, целую неделю не спал, молчал и только тихо, точно пес, которому снятся враги, подвывал. Алиса и сама потеряла сон и спать стала только тогда, когда с этим воем свыклась.
Она попробовала дать ему четки, но он к этому был не готов, и четки остались лежать на журнальном столике радом с черно-оранжевой японской вазой с искусственными розами. Еще она попробовала успокоить его чтением молитвенника, но он ее не слушал; от религии он был, как всегда, очень далек. Тогда Алиса сказала ему, что раны он должен воспринимать как предупреждение Господа: или он уйдет из преступного мира, или — из жизни.
— Я не хочу, чтобы меня постигла судьба одной женщины из Бруклина, которая в гангстерских разборках потеряла мужа и двух сыновей, — сказала ему Алиса.
Френсис Фелан, бывший бейсболист и отец семейства, а ныне бродяга, подрабатывающий рытьем могил, совершает свой путь по Чистилищу в обществе подруги Элен, пытаясь примириться с призраками прошлого и настоящего. Чистилище — это его родной город Олбани, откуда он бежал дважды: первый раз — убив штрейкбрехера, второй — уронив грудного сына.
Филя-простофиля, Даня и сестры-близнецы Аська и Аня приезжают с родителями в курортный город Коктебель. И приключения начинаются! Друзья сразу оказываются в «каменной ловушке» на горе Хамелеон. Случайно это произошло, или ребят заманил туда подозрительный тип, которого они прозвали Серым кардиналом? Чтобы выяснить это, неразлучной четверке приходится вступить в борьбу с человеком-хамелеоном – тем типом, который украл из музея камень, приносящий удачу. Мошенник втягивает в свои махинации знаменитого певца Приколова, поэтому просто так к нему и не подберешься.
СодержаниеПотрясающие приключения майора Брауна. Перевод В. ИльинаКрах одной светской карьеры. Перевод Н. Трауберг / Бесславное крушение одной блестящей репутации. Перевод В. СтеничаСтрашный смысл одного визита. Перевод Н. ТраубергНеобычная сделка жилищного агента. Перевод Н. ТраубергНеобъяснимое поведение профессора Чэдда. Перевод Т. КазавчинскойСтранное затворничество старой дамы. Перевод Н. Трауберг.
Лео Перуц (1884–1957) – известный австрийский писатель, автор фантастических и мистических книг, написанных в жанре «магического романа». Экспрессионистическую прозу Л. Перуца отличает захватывающая фабула, детективный сюжет с иррациональной развязкой, повышенный интерес к проявлениям человеческой психики.
«Ангел Кумус» – книга о женщинах, мужчинах, детях, животных и богах.Однажды женщина решила спрятаться от Бога. Она сыграла в прятки со смертью и нашла такое место, куда уходит жизнь, покидая тело. И Бог не смог найти ее. Тогда мужчина сказал, что сам найдет женщину и этим обидел Бога. Женщина не найдена. Мужчина наказан. Его распяли: Богу – богово. Первой стала на колени у креста Спрятавшаяся и поклялась, прикасаясь поочередно к своему телу сложенными щепоткой пальцами, что ее голова, живот и руки никогда не забудут Ищущего, а ноги ей нужны свободными.
В повести рассказывается о борьбе органов госбезопасности с вражеской агентурой во время Великой Отечественной войны и в наши дни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги, пытаясь выяснить судьбу пятнадцатилетней еврейской девочки, пропавшей зимой 1941 года, раскрывает одну из самых тягостных страниц в истории Парижа. Он рассказывает о депортации евреев, которая проходила при участии французских властей времен фашисткой оккупации. На русском языке роман публикуется впервые.
Торгни Линдгрен (р. 1938) — один из самых популярных писателей Швеции, произведения которого переведены на многие языки мира. Его роман «Вирсавия» написан по мотивам известного библейского сюжета. Это история Давида и Вирсавии, полная страсти, коварства, властолюбия, но прежде всего — подлинной, все искупающей любви.В Швеции роман был удостоен премии «Эссельте», во Франции — премии «Фемина» за лучший зарубежный роман. На русском языке издается впервые.
Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.
В знаменитом романе известного американского писателя Леона Юриса рассказывается о возвращении на историческую родину евреев из разных стран, о создании государства Израиль. В центре повествования — история любви американской медсестры и борца за свободу Израиля, волею судеб оказавшихся в центре самых трагических событий XX века.