Джек Бестелесный - [26]

Тереза невысока, но это как-то не замечалось. На ней был модный костюм для бега трусцой из полированного хлопка ее любимого зеленого кендалловского цвета, а глянцевые черные волосы повязаны шелковым шарфом того же зеленого цвета. На плечи наброшен свитер с капюшоном из кашемира песочного цвета. На ногах туристские сапожки. Отличный костюм для пикника Дартмутского прогулочного клуба на горе Мусилок, но не для зимовки в горной глуши Британской Колумбии…

Я отвел глаза и припрятал мысли.

– Тереза… э… разве Марк не объяснил тебе, что там совершенно дикое место – ни супермаркетов, ни магазинов или лавочек? До ближайшего торгового поста сто километров.

Она опять пожала плечами.

– Тогда мне придется просто воспользоваться добросердечием местных жителей. – Она блеснула своей чарующей улыбкой. – Наверное, я смогу устраивать концерты или давать уроки музыки в обмен на теплую одежду и прочее…

– Мама! – чуть не взвыл Марк. – В Заповеднике мегаподов, кроме них, нет никаких других жителей!

– А! – Тереза решительно нахмурила прелестный лоб. – Ну, я как-нибудь устроюсь. Я ведь была девочкой-скаутом, знаете ли. – Она указала на библиотечный цилиндрик. – Тут ведь не только мои оперные видео, музыкальные записи и вокализы, но еще и всякие прекрасные справочники. Я сделала копии всех полезных книг и фильмов нашего семейного собрания и заказала кое-какие в городской библиотеке. «Жизнь в лесном лагере» Ораса Кепхарта, например, кажется прямо-таки руководством для первопроходцев, если судить по каталожной аннотации. И я не удержалась от соблазна заказать книги Билла Ривьера и Брэдфорда Энджера о том, как выжить в первобытных условиях, которые я читала совсем маленькой, когда гостила у бабушки Элен в ее мэнском лесном домике. Такие чудесные франко-американские имена у этих писателей! Ну, а для литературной атмосферы я запаслась «Уолденом», «Зовом лесов» и полным собранием стихов Роберта Скрвиса.

– Mon cul! [Моя задница! (фр.)] – буркнул я.

Но Тереза не расслышала и продолжала все с той же безмятежностью:

– И с родами все в порядке: я кое-чему научилась в Лемейзе и скопировала «Справочник акушера». Кроме того, Джек сказал мне, что родится без всяких трудностей: он будет маленьким. Мои объяснения про подгузники он не вполне понял, но, конечно, сразу разберется, когда освободится из амионотичной жидкости и на практике ознакомится с понятием сухости. Да и в доме ему много одежды не понадобится, если я поставлю нагреватель на полный режим.

– Какой нагреватель? – рявкнул я. У меня даже рот открылся от ужаса, пока я слушал ее болтовню. – Какой дом? Это же бревенчатая развалюха с проржавевшей старой чугунной печкой, черт подери! И там чуть не сорок лет никто не жил! Тебе придется рубить дрова…

Тереза взмахнула своим швейцарским походным ножом.

– К счастью, пила в нем прекрасная. Правда, я еще никогда не пилила, но, думаю, что скоро научусь. И ведь вокруг будет полно всяких сухих веток, правда?

– Полным-полно, – сказал я мягко. – Беда только в том, что с наступлением зимы – а на той широте зима начинается в ноябре – их укроет трех-четырехметровый слой снега.

Сознание Марка было непроницаемым даже больше, чем обычно. Не исключено, что до него начала доходить вся чудовищность этой затеи, и его юная сверхсамоуверенность чуть-чуть дрогнула. Он обернулся ко мне, и его сознание просто полыхнуло жуткой идеей.

– Я хотел, дядюшка Роги, чтобы ты просто помог мне отвезти маму туда. Она говорила, что отлично справится, если я оставлю ей достаточно запасов. Но теперь мне ясно, что кое-что придется изменить. Ты должен будешь остаться с ней в хижине. Ты ведь знаешь, как прожить в дикой глуши, ну и тому подобное…

Я стоял, окаменев, мое сознание источало отчаяние и просто заледенело от страха, а эти двое только поглядели друг на друга и кивнули.

Марк сказал мне:

– Мы упакуем для нее побольше одежды. Ну, а для тебя… Я планировал сделать остановку для покупки провизии и необходимых вещей. Твое туристское снаряжение мы возьмем за основу, а ты составь список всего, что тебе может понадобиться помимо этого.

– Если можно взять еще одежду, то мне нужны ночная рубашка, халат и домашние туфли. Ну, и раз там так холодно, то и большой пуховый платок. Это будет так уютно, Роги, сидеть перед огнем в долгие зимние вечера. Платок можно сжать почти до размера носового платка, и много места он в багажнике не займет.

Наконец мне удалось преодолеть паралич гортани, и я выпалил:

– Минутку, черт подери! Разговор идет о четырех месяцах в лесной глуши? А как же мой магазин?

– Магазином займется миссис Манион, – ответил Марк. – Как всегда, когда ты уезжаешь из города.

Первый шок почти прошел, я сообразил, что о магазине должен беспокоиться меньше всего, и простонал:

– Нас выследят и арестуют даже прежде, чем мы выберемся из Новой Англии…

– Нет, если я подсыплю наждаку в систему, – ответил Марк. – Дядюшка Роги, ни о чем не беспокойся. Я позабочусь, чтобы вы добрались до заповедника благополучно и никто об этом не узнал. Я все продумал.

– Расчудесное дерьмо! – сказал я. – И уж конечно, когда мы с Терезой уютненько устроимся в хижине, а снаружи будет облизываться зверье, ты спокойненько улетишь домой, и никто ничего не заподозрит. Ни твой отец, ни Дени с Люсиль, ни твои паршивые интендантские дяди и тети. Не говоря уж о шефе блюстителей закона Малатрасисс, когда семье придется доставить тебя в Конкорд и твой юный мозг облупят, как вареное яйцо.