Джек Абсолют - [8]
Лиззи ждала его в той же самой уборной, где они встретились впервые. Она была одна, и сквозь полуоткрытый занавес было видно, как актеры уже занимают свои места. Оркестр заиграл вступление: начинался пятый, финальный акт.
— Уезжаешь? Сегодня вечером? — Тыльная сторона ладони приблизилась ко лбу, нижняя губа задрожала, к подведенным сурьмой глазам подступили слезы. — О Джек, мой Джек, скажи, что это неправда!
Это было чертовски прекрасное представление. Ей требовалась эта сцена, а он оставался драматургом в достаточной степени, чтобы подарить возлюбленной столь эффектный эпизод. Но для полноты драматизма требовался налет ревности: следовало показать, как он к ней неравнодушен. Оглядевшись по сторонам, Джек углядел необходимую зацепку — лежавшее на бархатной подушке рубиновое ожерелье. Правда, рубины, скорее всего, являлись подделкой, но подделкой высшего качества.
— Думаю, Элизабет, что ты не будешь тосковать по мне слишком уж сильно, раз у тебя есть поклонники, присылающие такие подарки. Вижу, что в «Соперниках» ты играешь сцены из своей жизни.
— Ах, ты об этом! — Она с нарочитой небрежностью пробежалась пальцами по звеньям. — Он просто мальчишка. Но... он одарил меня не только этой безделушкой. Взгляни... — Актриса закатала рукав и показала ссадину на запястье. — Он безумец. Когда я сказала, что люблю другого и не могу больше с ним встречаться, этот сумасшедший...
Она всхлипнула, на сей раз довольно естественно, и потерла запястье.
Джек почувствовал приступ неподдельного гнева, за которым последовала неожиданная мысль:
— Надеюсь, ты не назвала ему моего имени?
— Ну... если только вскользь.
Превосходно! Чего ему не хватало, так это обезумевшего от ярости любовника. Уж не этот ли малый таскался за ним по пятам весь прошлый вечер? Не его ли взгляд чувствовал он на своей спине? Если так, то у него появилась дополнительная причина убраться отсюда, и чем скорее, чем лучше. А стало быть, отыграть финальную сцену следует не мешкая.
— Элизабет, это прощание. Адью, моя дорогая. Память о тебе я донесу в своем сердце до обеих Индий.
Следовало признать, что это было не лучшее из его выступлений, но, когда он распрямлялся после поклона, оказалось, что Лиззи шагнула к нему и стоит совсем близко. Очень близко.
— Но, милый, — промолвила она, — разве ты можешь расстаться со мной без прощального поцелуя?
— Это было бы ужасно. Но разве тебе не пора на сцену?
Лиззи повернула голову. Они оба прислушались к диалогу.
— О нет, — улыбнулась Лиззи, — это сцена Фолкленда и Джулии. Тянется сто лет, особенно при том, как мусолит миссис Бакли каждую фразу.
Она изобразила зевок, снова повернулась к собеседнику и улыбнулась.
— Так поцелуй же меня, Джек Абсолют. Поцелуй меня в самый последний раз.
И он, разумеется, не устоял перед этой просьбой. Он привлек ее к себе и поцеловал так, словно этот поцелуй мог длиться вечно. Ее теплое тело испускало какое-то необыкновенное, пряное, французское благоухание, особенно ощутимое из-за того, что ее корсаж, как всегда, был зашнурован только наполовину. Как-то так получилось, что рука Лиззи оказалась зажатой между бархатом ее платья и его плотно натянутыми брюками.
Эта шаловливая ручка отнюдь не осталась неподвижной, а когда Лиззи голосом, более подходящим для Дептфорда, чем для «Друри-Лейн», простонала: «О Джек!», все рассудочные планы и разумные построения рассыпались, точно карточный домик. Он ли повалил ее на гримировальный столик, или она потянула его на себя — уяснить трудно, но склянки со звоном полетели во все стороны, а в воздухе задымилась тончайшая пыльца пудры. Лиззи поспешно задирала нижние юбки, путаясь в кружевах. Он нашаривал пуговицы своих брюк и услышал, как две из них оторвались.
— О Джек! — снова выдохнула она. — Да, да! Дай помогу! О! Скорее! Да! Да!!!
Последние четыре месяца он провел в море, последние семь лет — вдали от Англии, но, похоже, как был Ромео из Корнуолла, так им и остался.
Оба обезумели от охватившей их страсти. Ее кринолин из китового уса прогнулся под его напором, а потом со щелчком, похожим на выстрел, треснул. Обломок обруча вонзился ему в бедро, но Джек ничего не замечал.
Краткое, восхитительно слабое сопротивление лишь возбудило его еще пуще. Она затрепетала, прижимая его к себе и подаваясь ему навстречу. Зубы Джека сомкнулись на шнуровке ее корсажа, и он рывком распустил ее окончательно.
— Господи, — воскликнул он, — я мечтал сделать это всю неделю!
— А я хотела, чтобы ты это сделал.
Она хихикнула и, когда Джек наконец поднял голову, укусила его за ухо.
Лиззи покусывала и ласкала его, пуская в ход и губки, и язык, и зубки, и пальцы. Ее грудь оказалась восхитительной, именно такой, какую и сулил соблазнительно открытый корсаж. Джек наклонился, целуя соски и щекоча их языком. Потом его рот нашел ее губы, и она снова укусила его, на сей раз сильнее, так что они оба ощутили вкус его крови. Ее голова стукнулась о зеркало, и девушка застонала, но вовсе не от боли. Какой-то частью сознания Джек понимал, что они слишком шумят. Голоса на сцене неожиданно зазвучали громче. Но на все это Джеку было наплевать. Случайно он увидел в зеркале собственное отражение. Волосы опять растрепались, и появилось что-то еще... Впрочем, ему было наплевать и на это.
Дракула. В этом роковом имени мы привыкли слышать грозную силу, маниакальную порочность и темную потустороннюю чувственность. Но то — легенда, миф… Подлинная же биография печально знаменитого валашского князя, хоть и полна жестокости, — это вовсе не история монстра.Наконец она будет рассказана — теми, кто знал его лучше всех. Единственной женщиной, которую он любил, но был вынужден принести в жертву. Ближайшим другом, его предавшим. Духовником, нарушившим тайну исповеди ради того, чтобы раскрыть душу и мысли человека, вошедшего в историю под прозвищем Цепеш, то есть «пронзающий», «сажатель на кол».
Однажды Скай невольно сделался соучастником преступления. Овладев магией рун, он помог своему предку Сигурду выпустить на волю чудовищные силы смерти. Хуже того, проклятый норвежец переместил своего двойника в тело Кристин, любимой кузины Ская, чтобы питаться ее жизненной силой и тем самым продлить собственный век.Одолеть врага с помощью тайного волшебства викингов едва ли возможно — Сигурд почти всю жизнь отдал изучению рун. Однако у юноши есть родня не только в Скандинавии, но и на Корсике, где тоже живы легенды о кладезях мистического могущества.
XVI век. Англией правит Мария Кровавая, ревностная католичка. По всей стране на кострах сжигают еретиков. Принцессе Елизавете, в которой Мария видит опасную соперницу, грозит обвинение в колдовстве. Ее враги хотят использовать для доказательства вины Елизаветы отрубленную шестипалую руку ее матери, Анны Болейн. И только Жан Ромбо, казнивший Анну и знающий тайну руки, и люди, связанные с ним узами крови, могут помочь Елизавете сохранить жизнь.
XVIII век. Британия выиграла войну с Францией за колонии в Новом Свете. После капитуляции французских войск в Монреале для лейтенанта английской армии Джека Абсолюта начинается долгий путь домой, в котором его ждут сражения на суше и на море, любовь, предательство, невольное участие в заговоре с целью убийства короля Георга. Невероятные приключения, в которых легко потерять честь, но очень трудно обрести ее вновь.
Этот город лишил Григория Ласкаря всего. Здесь, в родных стенах, его объявили предателем, отняли его гордое имя, подвергли постыдной экзекуции и навеки изгнали на чужбину. И после этого, один из лучших и благороднейших сыновей Константинополя, он, назвавшись Зораном из Рагузы, был вынужден стать наемником – сражаться в чужих войнах за чужие деньги. Но вот грянул 1453 год – орды османского султана Мехмеда хлынули на его город. И Григорий, потомок императорской фамилии, забыл прежние обиды. Константинополь не должен пасть! Даже если скоро его будут называть не Константинополь, а Армагеддон…
Король Англии Генрих VIII приглашает из Франции палача, чтобы тот обезглавил его вторую жену Анну Болейн. Перед смертью Анна просит палача выполнить ее последнюю просьбу…Главного героя бросят в темницу, он чудом избежит смерти на виселице, попадет на галеры, будет сражен стрелой предательства, выживет после жестоких пыток, но исполнит клятву, данную женщине, которую он казнил.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.