Джаз в Аляске - [41]

Некто, несущийся галопом по выжженному сну

Лошадь скакала по слегка завихренным складкам необъятной пустыни. Глаза ее были матовыми, словно черный мрамор, а бег ее не имел определенного направления. Единственным ее ориентиром служила отдаленная точка на горизонте, где к небу возносилась почти неразличимая струйка дыма. Вокруг шеи лошади была завязана труба. И никакого всадника.

После продолжительной скачки длиной в несколько ночей лошадь наконец достигла той точки, где дым поднимался к небу. Перед ней, прямо посреди пустыни, стоял, как ни странно, почтовый ящик и горел, но не сгорал. Это было такое место, где и почтовый ящик, и огонь лишены всякого смысла. Лошадь на секунду приостановилась. Затем двинулась в правую сторону, наматывая все новые и новые круги вокруг этого почтового крематория.

Меловая черта

Следующей ночью Боб Иереги с помощью Джо перекинул через Великую Стену толстую веревку и выудил среди покинутых статуй мраморную фигуру, отдаленно напоминавшую французского солдата эпохи Наполеоновских войн.

Они немало попотели, пока поднимали статую и перетаскивали ее через стену, однако работа того стоила: статуя в точности соответствовала намерениям Боба. Среди множества мраморных изваяний по другую сторону стены она была одной из немногих, у которой голова сохранилась в неприкосновенности. Шапка на голове придавала солдату именно тот вид, который был нужен Бобу: она напоминала чепец медсестры. Вдвоем они дотащили статую до комнаты Боба и спрятали под его кроватью – воспользовались тем, что охранник читал последний номер «Пентхауса», врубив радио на всю катушку.

Получи стереоочки бесплатно вместе с еженедельным выпуском. Почувствуй эротику в трех измерениях! Как будто сам попадаешь в фотографию!

Следующий день протек как обычно. Медленно и неумолимо. Когда стемнело, Боб отправился в кабинет мисс Норы, хотя сегодня он и не получал вызова от старшей медсестры. Он вошел в кабинет, плавно скользя по шахматным квадратикам; мисс Нора работала за письменным столом, она посмотрела на Боба с изумлением. Пациент приблизился к столу и обхватил сестру за талию. Пока он разбирался с кляпом, пальцы Норы суматошно метались по столу в поисках кнопки Внутренней связи, добраться до которой им так и не удалось. Боб перебросил начальницу Аляски на кушетку и придавил ее лицо к подушке, которая гасила все крики, не выпуская при этом ее ног, бешено колотивших по воздуху. Он не хотел на нее смотреть, просто удерживал ее, одной рукой за шею, другой – за ноги. Вены мисс Норы сначала посинели, потом побелели.

Удерживать – это такое слово. Ты просто удерживал ее, Боб, вот и все. Теперь можешь отпускать, теперь это просто пугало.

Когда он ослабил хватку, вгляделся в лицо мисс Норы и наконец осознал, что задушил ее, Бобу было трудно представить, что он – самый обычный парень, которому нравится курить план и обмакивать хлеб в только что открытые банки с консервированными томатами. Однако на раздумья времени не оставалось. Теперь надлежало спрятать тело и устроить себе алиби, которое обеспечит ему необходимое спокойствие во время побега.

Боб спустился в свою палату, обернул мраморное изваяние простыней так, чтобы удобней было волочить по коридорам, и, немало помучившись, но стараясь не производить никакого шума, затащил статую в кабинет мисс Норы. Проникнув внутрь, он установил фигуру солдата возле окна так, чтобы казалось, что она надзирает за происходящим снаружи. Потом он облачил статую в халат старшей сестры. Положил на крышку стола сумочку Норы – внутри лежала губная помада, авторучка и кошелек, но уже без денег: что ему понадобится, так это деньги. Ему не пришлось натягивать на статую чепец: изваянной в мраморе французской треуголки было более чем достаточно. Боб поздравил себя с удачным выбором статуи. Он хороню потрудился. Завтра медсестры будут весело щебетать во дворе, полагая, что мисс Нора, как и всегда, стоит у окна своего кабинета. В общем-то, для них это был единственный момент отдыха за весь трудный день. Только вот завтра наблюдать за ними будет французский солдат.

Когда с размещением часового на посту было покончено, Боб подхватил труп – называй это телом, Боб, телом, которое ты удерживал, – и направился к выходу. Тело оказалось очень легким. Ему придется забрать тело с собой и где-нибудь спрятать, только бы выиграть время, только бы полиция подумала, что Нора сбежала вместе с ним. Медсестра помогает умалишенному скрыться из лечебницы и сама бросается с ним в бега, обезумев от любви. Обезумев от любви. Как только Боб об этом подумал, на него напал хохот.

Смех, спасительный смех, завернувшийся сам на себя, точно ушной завиток, смех-колыбелька, смех, который нас принимает и качает, качает обезумевшие от любви тела, наши тела. На побег у него немногим более часа. Быть может, полтора: сегодня медсестры наверняка будут беспечней обычного из-за достославного затмения. Еще одна мелочь в его пользу. Боб спустился в главный зал на верхнем этаже. Точно так же, как все медсестры собирались во внутреннем дворике лечебницы, сюда один за другим сошлись Анатоль, Галилео и все прочие пациенты – все они выстроились вокруг нового радиоаппарата.