Джаз: История. Стили. Мастера - [39]

Шрифт
Интервал



Гэри Бёртон (Gary Burton)

Средства выражения в джазе включают любые инструменты, способные производить звук, так как в любом виде искусства цель определяет средства. Вибрафон долго внедрялся в современную джазовую музыку. Он имел необычный тембр звучания, и на нём трудно было свинговать (как на всяком металлофоне), но его мелодические возможности и атака давали значительные преимущества исполнителю.

Молодое поколение охотно бралось за вибрафон (Бобби Хатчерсон, Майк Мэйниери, Джей Хоггард, Уолт Дикерсон, Дэйв Фридмен и десятки других), но среди них безусловным лидером последние годы считается Гэри Бёртон, также музыкант новой генерации.

Он родился 23 января 1943 г. в Андерсоне (штат Индиана) и начал играть на фортепиано с шести лет, а затем в колледже продолжил обучение по классу рояля и композиции. Вибрафон он освоил как самоучка и постепенно развил феноменальную технику, используя три-четыре палочки одновременно, создав тем самым прецедент в джазе.

В конце 1950-х гг. Гэри Бёртон два года был студентом знаменитой музыкальной школы Беркли в Бостоне, а в 1960 г. состоялся его профессиональный дебют в Нэшвилле. Он побывал в Южной Америке со своей группой (1962), а потом играл в квинтете пианиста Джорджа Ширинга (1963), съездив с ним в Японию. Широкой массе любителей джаза этот виртуоз стал известен в основном после работы с новым квартетом тенориста Стэна Гетца (1964-1966), с которым он выступал в Белом доме в Вашингтоне и на фестивале джаза в Берлине, а также снялся в двух фильмах.

Бёртон обычно называет своими фаворитами пианистов (например, Билла Эванса), а среди вибрафонистов никаких кумиров у него никогда не было. Вскоре он отправился в самостоятельный «свободный полет», возглавив собственный квартет (включавший гитариста Ларри Корнелла), с которым совершил турне по Европе (1968-1969).

В «психоделические» 1960-е гг. Бёртон иногда появлялся в одних концертах с рок-группами, затянутый в кожу и обвешанный бусами, но это влияние быстро прошло. «Моя игра подверглась различным изменениям, и это всегда было связано с моим душевным состоянием в данное время, — говорил он. — Фактически я всегда играл в определённом диапазоне музыкальных стилей, мне необходимо некоторое разнообразие».

Действительно, это невероятно разнообразный музыкант экстра-класса. Гэри Бёртон пробовал свободную форму (фри-джаз), в Англии он записывался с оркестром Майка Гиббса, во Франции — с ветераном-скрипачом Стефаном Грапелли, а в 1971 г. вышел его сольный альбом («Alone At Last» на «Atlantic»). У него есть ряд собственных композиций, но чаще он играет пьесы других авторов («они просто делают это лучше меня») — таких, как Карла Блей, Кит Джаррет и Чик Кориа. С последним в конце 1970-х он выступал дуэтом («мою музыку устраивает любая комбинация»), и летом 1982 г. эту именитую пару Уиллис Коновер привёз в Москву. На следующий год Бёртон снова приезжал к нам ненадолго, уже с квартетом в составе Джима Одгрена (альт-сакс), Стива Суоллоу (бас) и Майка Хаймена (ударные).

В последние десятилетия он сотрудничает с известной фирмой записи «ЕСМ» в Германии, и один из его дисков («Real Life Hits», 1984) был издан по лицензии нашей «Мелодией» в 1988 г.

За эти годы Гэри Бёртон стал директором той самой джазовой школы Беркли, где когда-то был студентом. В ноябре 1991 г. он проездом, почти случайно оказался на ежегодном ленинградском фестивале джаза «Осенние ритмы» буквально на один день. Конечно, его тут же уговорили выступить, найдя где-то вибрафон, но именно в этот день там также играл воронежский вундеркинд Кирилл Герштейн. И, послушав нашего маленького пианиста, мистер Бёртон гарантировал ему стипендию в своей школе, когда тот немного подрастёт. Его Величество Случай всегда подставляет трамплин таланту.

Как педагог, Гэри Бёртон создал ряд учебных пособий («Four Mallet Studies», «Introduction То Jazz Vibes», «Solo Book»). «Сейчас вибрафон становится всё более популярным инструментом, особенно в Штатах, — говорит он. — И я не должен отставать от молодёжи. В области техники игры произошли огромные изменения. Теперь каждый исполнитель должен уметь играть четырьмя палочками, чтобы иметь больше свободы владения инструментом. Все молодые ребята уже играют именно таким образом. Следует ожидать больших перемен в музыке».


Избранная дискография

New Vibe Man in Town (1961).

Artist’s Choice (1963-1968).

The Time Machine (1966).

Duster (1967).

Gary Burton in Concert (1968).

Throb (1969).

Good Vibes (1969).

Gary Burton & Keith Jarrett (1971).

Alone at Last (1971).

Turn on the Century (1971).

Works (1972-1980).

New Quartet (1973).

Hotel Hello (1974).

Ring (1974).

Dreams So Real (1975).

Passengers (1976).

Times Square (1978).

Real Life Hits (1984).

The New Tango (1988).

Reunion (with Pat Metheny) (1989).

Times Like These (1992).




Сидней Беше (Sidney Bechet)

Для любого духового инструмента существует известный закон: чем уже его мензура, т. е. воздушный канал, тем труднее на нём играть, сложнее добиться нужной интонации исполнения. В этом смысле кларнет считается труднее саксофона, а из всех саксофонов самый сложный — сопрано.


Еще от автора Юрий Тихонович Верменич
Мои друзья - джазфэны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Мстера рукотворная

Автор книги — художник-миниатюрист, много лет проработавший в мстерском художественном промысле. С подлинной заинтересованностью он рассказывает о процессе становления мстерской лаковой живописи на папье-маше, об источниках и сегодняшнем дне этого искусства. В книге содержатся описания характерных приемов местного письма, раскрываются последовательно все этапы работы над миниатюрой, характеризуется учебный процесс подготовки будущего мастера. Близко знающий многих живописцев, автор создает их убедительные, написанные взволнованной рукой портреты и показывает основные особенности их творчества.


Александр Бенуа

Монография о творчестве выдающегося русского живописца, художественного критика и историка искусства Александра Николаевича Бенуа. Художник поразительно широкого диапазона, Бенуа был крупнейшим театральным живописцем, выдающимся рисовальщиком и пейзажистом. Анализу его работ, а также его деятельности критика и историка посвящена эта книга.


Мне повезло: я всю жизнь рисую!

В первой части книги Беломлинский вспоминает своих соратников по питерской юности Иосифа Бродского и Сергея Довлатова, рассказывает о своей дружбе с Евгением Евстигнеевым, описывает встречи с Евгением Леоновым, Людмилой Гурченко, Михаилом Казаковым, Сергеем Юрским, Владимиром Высоцким, Беллой Ахмадуиной, Марселем Марсо, Робертом Дениро, Ивом Монтаном, Харви Ван Клиберном… Во второй части книги он рассказывает забавные «полиграфические истории», связанные с его работой в Росии и Америке.


Альфред Барр и интеллектуальные истоки Музея современного искусства

Альфред Барр (1902–1981), основатель и первый директор Музея современного искусства в Нью-Йорке (MoMA), сумел обуздать стихийное бедствие, которым оказалось искусство ХХ века. В этой книге — частично интеллектуальной биографии, частично институциональной истории — Сибил Гордон Кантор (1927–2013) рассказывает историю расцвета современного искусства в Америке и человека, ответственного за его триумф. Основываясь на интервью с современниками Барра, а также на его обширной переписке, Кантор рисует яркие портреты Джери Эбботта, Кэтрин Дрейер, Генри-Рассела Хичкока, Филипа Джонсона, Линкольна Кирстайна, Агнес Монган, Исраэля Б. Неймана, Пола Сакса.


Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.


Богема: великолепные изгои

Художники парижского Монпарнаса, завсегдатаи кофеен в мюнхенском Швабинге, обитатели нью-йоркского Гринвич-Виллидж, тусовщики лондонского Сохо… В городской среде зародилось пестрое сообщество, на которое добропорядочный горожанин смотрел со смесью ужаса, отвращения, интереса и зависти. Это была богема, объединившая гениев и проходимцев, праздных мечтателей и неутомимых служителей муз, радикальных активистов и блистательных гедонистов. Богема явилась на мировую сцену в начале XIX века, но общество до сих пор не определилось, кого причислять к богеме и как к ней относиться.