Джайн Зар. Буря Тишины - [81]

Нет, не вечная.

У нее был конец.

Видения обратились в размытое пятно уходящей эпохи, а затем остановились на единственной сцене войны и опустошения — сжигающего небеса огня и усеянной черепами равнины, разорванной на части яростной битвой. Охваченная пламенем богиня-бог, древняя и юная, прекрасная и ужасная, увлекалась кем-то в бездну, чтобы там она-он разделила судьбу, обрушившуюся на ее родителей-детей.

В центре воцарилась тишина, и показалась черная глазница черепа, притягивая взгляд Джайн Зар и засасывая ее внутрь, словно в водоворот, к затаившимся там теням, в место ледяной черноты и эха. Перед ней появился бледный призрак — все та же жуткая дева, но уже закованная в цепи и рыдающая кровавыми слезами. Ее рот был зашит сухожилиями павших героев.

Задыхаясь и хватая ртом воздух, Джайн Зар вырвалась из видений. У нее закружилась голова, и она, пошатываясь, отошла от помоста.

Девушка почувствовала чьи-то крепкие объятия и пришла в себя, сидя на полу. Азурмен находился рядом с ней, обхватив ее за плечи одной рукой. Лицо учителя переполняло беспокойство, но в его глазах она разглядела что-то еще — намек на печаль.

— Что это… — начала она.

Он покачал головой, отказываясь отвечать на еще не заданный вопрос.

— Лучше нам не делиться этими видениями, — сказал Рука Азуриана. — Ты в силах стоять?

Головокружение прошло, и она кивнула, поднялась на ноги и подобрала выпавшую из рук глефу. Она посмотрела на Маугана Ра, лицо которого выражало тревогу — даже большую, чем за все время их встречи. Он взглянул на Азурентеш, на Азурмена и вновь на сферу.

— Расскажи мне о своем путешествии, — обратился он к Руке Азуриана.

— Неважно, как мы сюда попали, важно, куда мы направляемся, — ответил Азурмен и указал на Азурентеш. — Он и заключенная в нем технология — наше спасение.

— Спасения нет, — ответил Мауган Ра. Он был готов расплакаться, и его руки дрожали, пока он скользил пальцами по краю пьедестала. — Ты не понимаешь. Ничто не вечно. Наш народ умирает, и поэтому каждое поколение будет сокращаться. Нашему господству пришел конец: его низвергли жадность и самопоклонение. Та-что-жаждет не перестанет охотиться на нас до самой кончины вселенной. Камни — лишь временное решение, а не абсолютное спасение. Со временем даже они перестанут работать.

— Мы не должны умирать в одиночестве, — промолвила Джайн Зар. Резкие взгляды спутников выдали то, что они узрели кое-что из увиденного ею в Азурентеше. — Каждый раз, когда мы сражаемся, мы должны принимать вероятность поражения и гибели. Именно столкновение жизни и смерти и наполняет битву смыслом.

Джайн Зар и Рука Азуриана посмотрели друг на друга, разделяя мгновение согласия.

— Пойдем с нами, — сказал Азурмен. — Расскажи нам больше о Слезах Иши и Азурентеше. Я покажу тебе, как шагать по Пути, как превратить отчаяние в оружие, которым можно ударить в ответ.

— Я не воин, — сказал Мауган Ра.

— И я им не был, — ответил Азурмен.

— А я была, — проговорила Джайн Зар, — и в деле этом нет никакого секрета. Убей врага прежде, чем он убьет тебя.

Она встала рядом с Азурменом и посмотрела на Маугана Ра.

— Но успех не определяется одним лишь убийством, а жизнь — лишь победой. — Она улыбнулась Азурмену. — Мы идем по Пути, который ведет нас в неизвестную даль. Пожинатель Душ, пойдем по нему вместе с нами.

Мауган Ра с трудом сглотнул и закивал — сначала нерешительно, а потом с горячностью.

— Судьбозовам я больше ничем не могу помочь, — заявил он срывающимся от волнения голосом. — Здесь не осталось ничего, кроме жутких призраков.

Эльдары посчитали вполне подходящим то, что они решили установить Азурентеш в храме. Здесь Сердце Азуриана отнюдь не казалось чем-то лишним. Мауган Ра вставил последний из духовных камней судьбозовов в центральную колонну, и неестественный свет заливал помещение, пока секции запирающегося помоста не закрылись. Неглубокая впадина для шара пустовала в ожидании самого Азурентеша, снятого с пьедестала на время их путешествия домой.

— Нам очень повезло, что мы нашли тебя в то самое время, — сказала Джайн Зар.

— Не вменяй удаче того, что можно приписать руке Морай-Хег, — ответил Мауган Ра. — Сложны нити судьбы, которые она вьет.

— Я думаю, что наш курс прокладывает иной бог, — возразил Азурмен, переводя взгляд на статую Азуриана. — Все приводит в действие указ, столь же древний, как и наш народ.

— Именно это ты и видел? — спросил Мауган Ра.

— Мы договорились не обсуждать того, что увидели в Азурентеше. Противоречивые линии будущего и сокрытые нити прошлого, смерть других, наша грядущая погибель… все это мы должны держать при себе.

Джайн Зар не желала рассказывать им о настигшем ее кровавом видении, воспоминание о котором все еще витало в ее разуме. Она отбросила эти мысли и попыталась переключиться на что-то более позитивное.

— Будь то по воле судьбы или чьему-то велению, Азурентеш поможет нам быстрее отыскать других. По крайней мере, он справится с этой задачей лучше, чем навигационные архивы старой яхты.

— Совершенно верно. — Мауган Ра достал из черного мешка хрустальную сферу. Шар мерцал серебряным светом, все еще отражая лучи солнца Биель-Танига, захваченные им на пути из библиотеки. Медленно серебро сменилось бледным золотистым освещением храма, и искаженные лица трех азурий оказались заключены в совершенных изгибах Азурентеша. — Мы сможем использовать сферу для навигации при поисках, и, возможно, если мы отыщем другие камни с обитающими внутри душами, то мы к тому же сумеем спасти многих наших мертвых сородичей.