Джарел из Джойри - [54]

Преодолевая отвращение, Джарел все же повторила попытку, поскольку на самом деле страшно проголодалась, но все равно не смогла проглотить ни куска. Она сидела, легонько опираясь о край стола, при этом правая ее рука почти касалась рукояти меча, и молча наблюдала, как остальные жадно поглощали отвратительную еду. «Конечно, – подумала она, – нет ничего удивительного в том, что они обедают одни». Не было никаких сомнений в том, что ни один из их неряшливых и неотесанных вассалов не смог бы есть это мясо с его гнилостным запахом и мерзким вкусом.

Аларик откинулся назад в своем кресле с высокой спинкой и подцепил кинжалом огромный ломоть хлеба.

– Разве вы не голодны, госпожа Джарел? – спросил он, удивленно подняв бровь при виде ее застывших на краю стола рук. Она не смогла удержаться от легкой гримасы отвращения, и потому ей пришлось опустить глаза.

– Нет, пока не голодна, – ответила она, сдерживая усмешку.

Аларик не улыбнулся. Он протянул руку и, нацепив на кончик кинжала большой кусок мяса, лежавший перед воительницей, бросил его в камин. Обе собаки выскочили из-под стола и, злобно рыча, проводили этот кусок мяса жадными голодными глазами, а Аларик, вытирая нож и убирая его в ножны, искоса взглянул на Джарел и усмехнулся уголком рта.

Если этой усмешкой он хотел дать ей понять, что собаки были наравне со всеми включены в число избранных за этим столом, то он добился своего, Джарел приняла это к сведению. Безусловно, это действие и кривая усмешка Аларика имели какое-то тайное значение.

Когда трапеза была окончена и стол унесли, а последние косые лучи заходившего солнца исчезли, в зал вошел угрюмый человек в грубой шерстяной рубахе и, молча обойдя его, зажег факелы, расставленные вдоль стен.

– Приходилось ли вам прежде бывать в Чертовой обители, моя госпожа? – поинтересовался Аларик. И когда Джарел отрицательно покачала головой, он продолжал: – Тогда позвольте показать вам зал, оружие и щиты моих прадедов. Кто знает, может быть, вам удастся найти среди наших реликвий части вашего герба?

Джарел содрогнулась при мысли, что ей, возможно, предстояло обнаружить хотя бы самое отдаленное родство с обитателями проклятого замка, но тем не менее она оперлась на предложенную ей руку и позволила Аларику увести себя от камина под высокие своды огромного зала, туда, где в свете факелов плясали на стенах причудливые тени и шептало странное эхо.

Зал выглядел в точности так, как оставили его убийцы Андреда две сотни лет назад. Те немногие предметы воинской славы – щиты, доспехи, мечи, копья и арбалеты, – что еще не упали со стен на каменные плиты пола, были покрыты толстым слоем ржавчины, и это обстоятельство ничуть не удивило Джарел. Воздух в замке был такой же сырой, как и на болотах, окружавших его. Лохмотья, в которые давно превратились флаги и гобелены, приобрели одинаковый цвет, присущий распаду. Однако Аларик, казалось, наслаждался этой картиной тлена и разрушения, как всякий нормальный, по мнению Джарел, человек мог бы наслаждаться роскошью.

Хозяин Чертовой обители медленно вел Джарел вокруг зала, а она по-прежнему ощущала на себе настойчивые, пристальные взгляды остальных обитателей замка, оставшихся у камина.

Карлик вновь взял лютню и начал перебирать струны. Простая мелодия эхом отдавалась в гулких стенах огромного зала, но не могла побороть почти осязаемую тишину, которая поглощала и шорох шагов, и звуки тихого, невыразительного голоса Аларика, демонстрировавшего гостье разрушенные достопримечательности Чертовой обители.

Они остановились в дальнем конце зала, и Аларик, глядя в глаза Джарел со странной настойчивостью, произнес:

– Вот здесь, госпожа, на той самой плите, на которой мы с вами сейчас стоим, две сотни лет назад обрел смерть Андред из Чертовой обители.

Против воли Джарел взглянула вниз. Ее ноги стояли на большом темном пятне, имевшем ясные очертания огромного зверя без головы. Пятно было широким, черным и как бы растекалось по плитам пола. Видно, Андред был человеком могучего сложения. Без сомнения, он истек здесь кровью два столетия назад.

Джарел ощутила на своем лице пристальный, полный странного ожидания взгляд Аларика и собралась с духом, намереваясь что-то сказать, однако, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, мощный порыв ветра едва не сбил ее с ног. И в следующее мгновение неистовый вихрь с ревом пронесся по залу, задувая факелы и срывая со стен изъеденные временем реликвии. Чуть дольше яростному ветру сопротивлялось пламя огромного камина. Когда же оно потухло, на Чертову обитель опустилась тьма.

Глава 4

Время обрело какую-то новую протяженность, в течение которой огромный зал оставался погруженным во мрак, и его наполняло лишь завывание штормового ветра. Внезапно мужская рука обняла Джарел так, словно ее владелец весь вечер с нетерпением ждал этого момента, и чей-то невидимый рот накрыл ее уста в таком необузданно диком и смелом поцелуе, какого до сих пор не приходилось ей ощущать. Все произошло молниеносно, чувства Джарел смешались: растерянность сменилась страхом, страх – злостью, и наконец жаркая волна ярости, безграничного гнева заполнила все ее существо. Она беспомощно сопротивлялась железной хватке и жадным, ненасытным губам, а вихрь между тем продолжал завывать в кромешной тьме. Она уже не чувствовала ничего, кроме железной руки, жадного, словно изголодавшегося рта, наглой ладони. Ее не прижимали к мужскому телу, однако обнимавшая ее рука, казалось, была выкована из стали.