Джакузи для Офелии - [3]

Когда она в третьем часу ночи явилась домой, ей уже было все по фигу. Ирка же, увидев юбку, здорово разъярилась, начала орать и даже пыталась оттаскать Лолу за волосы. На шум явилась Надька Ратникова из соседней комнаты и принесла бутылку дешевого вина. Лола до сих пор удивляется, как они втроем умудрились так упиться с одной бутылки. Надька все заводила песни из репертуара Аллы Пугачевой, а Лола с Иркой рыдали и просили друг у друга прощения. Потом они облобызались и стали подтягивать Надьке про миллион алых роз и про паромщика, а когда дошли до старинных часов, которые еще идут, явилась комендантша общежития, вызванная доведенными до отчаяния примерными студентками, которые желали спокойно спать в пятом часу утра. Тетка мигом перекрыла пугачевский поток и заявила, что будет ставить вопрос об отчислении из института — у нее, дескать, имеются такие возможности. Мигом протрезвев, Надька Ратникова уползла в свою комнату, и Лола с Иркой приняли удар на себя. Особенно досталось Лоле, потому, наверное, что она как сняла чертову юбку, так и ходила в одних колготках, так что комендантша в сердцах даже обозвала ее неприличным словом.

Наутро Ирка вытрясла из их кошельков последние деньги, купила большую коробку конфет и кое-как умаслила комендантшу, чтобы та не поднимала шума. Она всегда умела убеждать.

И вот теперь Ирка стоит перед ней — больная и несчастная, в этой жуткой куртке… Лоле стало ужасно стыдно за свой цветущий вид, за белоснежную норковую шубку и даже за паршивца Пу И с его ореховым печеньем.

— Постой! — Лола схватила ее за руку. — Куда это ты собралась? Ты должна немедленно мне все рассказать! Пойдем куда-нибудь, посидим, не на улице же стоять.

Она потянула Ирку в сторону кафе, которое очень удачно оказалось рядом.

— Что ты! — та сделала попытку отшатнуться. — Мне такое уже давно не по карману.

— Прекрати! — Лола топнула ногой. — Я все равно тебя не отпущу!

Пу И негодующе гавкнул, потому что Лола дернула его слишком сильно.

— Не нужно кофе, — слабым голосом сказала Ирка, когда они сели за столик, — лучше чаю. И пирожное…

Пу И сделал было попытку вскочить на стул и потребовать свою долю миндальных трубочек и орехового рулета, но Лола привязала его к ножке стола, да еще и шлепнула легонько поводком, чтобы вел себя прилично и не мешал серьезному разговору.

— Ты хочешь знать, как я дошла до жизни такой? — спокойно спросила Ирка, осторожно откусив маленький кусочек пирожного.

— Хочу! — энергично подтвердила Лола. — Что с тобой стряслось?

— Да ничего особенного. Дураков учат, как известно. А влюбленных дур еще лучше учат. Знаешь, это для женщины очень вредно — любить. Замуж по любви выходить — и вовсе смерти подобно, это я тебе точно скажу. На собственном опыте убедилась.

Ирка говорила монотонным голосом, глядя не в глаза Лоле, а в одну точку. Казалось, что там, в одной ей ведомой точке, она видит всю свою неудавшуюся жизнь. Лола подняла брови — насколько она знала Ирку, той любовь уж точно не застила бы весь белый свет. И мужа Иркиного она вспомнила — такой приличный мужчина, постарше ее, кажется, работал в комитете при мэрии, Ирка подцепила его, когда со своим культурным фондом проводила какое-то мероприятие. И, насколько Лола помнила, Ирка вовсе не пылала к своему мужу неземной любовью. Нормальные такие были у них отношения, никаких африканских страстей.

— Не веришь? — усмехнулась подруга, уловив ее колебания. — Я и сама теперь не верю. Мы с тобой сколько не виделись?

— Больше двух лет, — подумав, сообщила Лола.

— Да… Так вот, ты-то думаешь, с чего это я в своего мужа так втрескалась? Так то был первый муж, а этот — второй. Все у меня было хорошо, работа, квартира, муж хороший. Судьба решила надо мной подшутить — чтобы жизнь раем не казалась. Ну, познакомилась случайно с одним мужиком, завязался у нас с ним романчик такой небольшой. Я всерьез не принимала, а у него оказалась любовь. И конфеты, и букеты, и подарки дорогие, после работы встречает, в ресторан везет, да это не главное. Главное — после ресторана, в постели. Уж так он меня завораживал — ну вся растекаюсь, ничего не соображаю.

Лола не понимала, что и думать. Все, что рассказывала подруга, настолько не вязалось с той Иркой, которую она знала, что Лола просто отказывалась верить своим ушам.

— Ты слушай, — усмехнулась подруга, — раз уж у нас такая доверительная беседа. Хочешь верь, хочешь не верь, но до того Петенька мне голову заморочил — решила я от мужа уйти. Детей у нас нет, ничего не связывает, вдруг, думаю, и правда — судьба? Помнишь, мы с тобой в «Кинематографе» смотрели старый французский фильм, называется «Жить любовью»? Там еще Ив Монтан играет…

— Помню, — неуверенно ответила Лола.

— Вот-вот, это про меня. Значит, развелась я с мужем, он, в общем, спокойно это воспринял. Разменяли мы с ним квартиру, мне однокомнатная досталась, и Петр ко мне переехал. Живем себе помаленьку, любовь у нас расцвела махровым цветом. Я, грешным делом, думала, что когда вместе жить станем, приглядимся друг к другу, любовь помаленьку на нет сойдет. Ну, сама понимаешь, может, носки он свои грязные повсюду разбрасывает или по ночам храпит, да мало ли еще что может быть?! Может, у него такие недостатки вскроются, которые я терпеть ну никак не смогу! Тогда — привет, расстанемся красиво и без взаимных претензий.