Дзен-софт - [3]

— Не на того напали, — пробормотал Гудвин и стал подниматься на платформу. Стальные ступени чуть слышно поскрипывали под ногами. Противный звук, как раз в унисон последним событиям.

Пять остановок, а потом еще метров сто по переходу. И всё. На сегодня с приключениями покончено.

Гудвину часто казалось, что выбор между мобилем и монорельсом — это выбор структуры.

Движение мобилей, пускай оно было систематизировано и подчинено общей логике, по сути представляло собой хаос. Точки на заданном пространстве перемещались как хотели, с какой угодно скоростью и даже — это, кстати, считалось нарушением — могли поехать в обратную сторону. А то и вовсе туда, где никакой дороги нет.

В отличие от них монорельс являлся образцом стабильности. Точно известное время от станции до станции. Заранее просчитанный маршрут. Четкая структура, в которой любое несовпадение расценивается как саботаж.

Может быть, все эти люди, выбирающие монорельс в противовес мобилям, нуждаются в подобной структуре? Может быть, им требуется подобие стабильности в их наполненной хаотичными поступками жизни? Или же они настолько подчинили себя порядку, что он проявляется даже в таком выборе? Впрочем, все может быть гораздо прозаичнее — они банально стараются избежать неприятностей, которыми грозит вождение мобиля. Все же монорельс по праву считается самым безопасным видом транспорта.

И все равно градация — пешеходы, владельцы мобилей и челы, предпочитающие монорельс, — не давала Гудвину покоя.

Вот, к примеру, девушка в оранжевом платье. Симпатичная девушка в облегающем — неосознанно он заострил внимание именно на этом — оранжевом платье. Почему она выбрала монорельс?

Девушка стояла неподалеку от Гейта, держалась двумя руками за поручень и, склонив голову, отчего волосы закрывали лицо, слегка покачивалась в такт движению. Возможно, она сильно устала, была пьяна или под какими-нибудь наркотиками — цифровыми или нет, не важно. Она привлекла взгляд Гудвина не столько благодаря мыслям о выборе транспорта, сколько внешностью, а потому вопросы он задавал скорее для порядка, нежели действительно желая услышать ответы.

Постоянной спутницы у него не было. Романтика незаконного дельца таила в себе подводные камни, как-то: подкуп этой самой спутницы третьими лицами с целью выведать информацию, ее похищение или убийство. Некая девушка могла появиться рядом специально, и ее спутник жил бы, не зная, что обо всех его действиях становится известно кому-то другому. И этот кто-то другой волен отдать приказ, и тебя убьют. Ну, или по крайней мере обездвижат до того момента, пока не придут убийцы. Собственно, подруга и обездвижит.

Все это Гудвин Гейт знал исключительно понаслышке — добрые люди всегда готовы поделиться «проверенной» информацией, — но это не помешало ему в какой-то момент решить, что постоянной спутницы у него быть не должно. Одиночество снимает множество проблем и обеспечивает безопасность.

Как настоящий торговец, Гудвин считал любовь, знакомую ему только в плотском понимании, товаром, который можно продать и купить. Главное — знать нужных людей, нужные места и не забывать, что твой партнер — тоже деловой человек, а люди этого сорта всегда стараются взять больше, чем отдать.

Гудвин взглянул на табло. Монорельс двигался быстро, но мысли оказались еще быстрей. Погрузившись в рассуждения, он проехал три станции. Оставалось еще две.

По табло пробежала строка: законники сообщали об усилении мер по борьбе с информационными преступлениями. Гудвин усмехнулся — это было уже в третий раз за последние десять дней. Судя по всему, законников кто-то серьезно прихватил. Может, их же начальство, а может, еще кто. Теперь на улицах станет по-настоящему опасно. Интересно, у тех крутых ребят есть способы договориться с законниками или они работают только на «внутреннем рынке»? Надо было все-таки прояснить этот момент.

Тем временем девушка в оранжевом платье переместилась. Судя по всему, ее станция была следующей. Гейт как-то упустил момент, когда она прошла мимо него — он стоял рядом с выходом, — и теперь его взгляд непроизвольно сфокусировался на шее незнакомки. Голова ее по-прежнему была опущена, лица не разглядеть, но изгиб шеи Гудвин нашел весьма привлекательным.

А еще от оранжевой девушки пахло цитрусами. Это казалось вполне естественным. Действительно, чем еще может пахнуть от одетой в апельсиновое платье незнакомки?

На остановке состав притормозил, девушка неожиданно качнулась назад и уперлась спиной в Гудвина. Это произошло столь внезапно, что он непроизвольно уткнулся носом в тот самый изгиб, который совсем недавно рассматривал. От волос пахло еще сильнее и слаще. В какой-то момент он понял, что руки его тянутся обнять незнакомку.

И в этот же момент электронный голос объявил, что двери закрываются.

Девушка вырвалась из не успевших сомкнуться объятий и в один прыжок очутилась на станции, оставив Гудвина за стеклом и пластиком.

Поезд дернулся и помчался дальше, набирая ход, а Гудвину почудилось, что на прощание девушка ему улыбнулась и подмигнула. Впрочем, он мог и ошибаться — и лица-то толком не рассмотрел. Все случилось слишком быстро, чтобы быть в чем-то уверенным. Вполне возможно, что и сама девушка тоже ему пригрезилась и вообще все это только плод его воображения, странным образом отреагировавшего на неприятную встречу с «доброжелателями».