Дюжина черных роз - [20]

Зал аудиенций застилали бархатные драпри и кроваво-красные гобелены с оккультными символами, вышитыми золотой нитью. Освещали зал несколько церковного стиля канделябров, каждый размером со взрослого мужчину и каждый поднимал к небу сотню свечей. Принц этих владений сидел на кресле пятнадцатого века в стиле Савонаролы, а за ним располагалась точная копия знаменитого Окна Роз собора Нотр-Дам, висящая на стальных тросах и подсвеченная сзади. У ног его свернулась в позе спящей кошки Никола, полузакрывшая глаза от ласки вампира, который гладил ее волосы.

Эшер, наклонившись вперед, обращался к двум «звездникам», служившим стражей для Никола, — белому с паутинной татуировкой и гаитянцу по имени Обиа. Говорил он тихо, но внушительно.

— Мне все равно, кого вы найдете, — хотя я предпочел бы, чтобы это был кто-то из невысоких, если вы меня понимаете. Не из тех, которых потом сильно не хватало бы и кто мог бы оказаться полезным. — Эшер обернулся на звук вошедшей Децимы и жестом отпустил «звездников». — Идите и делайте что должны.

Неизвестная оглядела прошедшую мимо пару. Тот, что с татуировкой, в отличие от охранника на блокпосту открыто встретил ее взгляд и осклабился, выходя из зала. Очевидно, еще не все служители Эшера были доведены до кондиции.

Эшер откинулся в кресле, положив руку на шелковистые волосы Никола, будто это была верная собака у ног.

— У тебя есть что доложить, лейтенант?

— Сегодня ночью уничтожены трое из выводка Синьджона. Они искали меня, чтобы отомстить за убитого мною «черную ложку».

— Отличная работа, Децима.

— Это не она их свалила, а я.

Эшер выпрямился, вгляделся в неизвестную.

— Кто этот птенец, Децима? И почему ты ее не объявила?

— Она не позволила.

Эшер приподнял бровь и снова посмотрел на вампиршу в темных очках.

— В самом деле? Кто ты, юница? И чьей крови объявляешь ты себя?

— Моим сиром был сэр Морган, Лорд Утренней Звезды, кажется, Вентра. Но он бросил меня почти сразу после Объятия. Я не принадлежу ни к одному клану.

Эшер наклонился вперед, в глазах его выразился интерес:

— Ты анарх?

— Точнее было бы сказать «ронин», милорд, — криво улыбнулась она.

— Ты утверждаешь, что убила троих из выводка моего врага. Зачем?

Неизвестная пожала плечами:

— Я ж говорила вот этой леди с крючками в сиськах: перепутали. Они на меня наехали — я их положила. Все просто.

— Зачем ты здесь?

— Дошли слухи, что вы народ набираете. Поговаривают, джихад заваривается между вами и Синьджоном.

Эшер порывисто встал, заставив Никола резко отодвинуться в сторону.

— Джихад? В Городе Мертвых никакой джихад не идет, моя милая! Я просто защищаю свои интересы. И глупо было бы с моей стороны этого не делать, учитывая агрессивность моего оппонента. Ты со мной согласна?

— Полностью, милорд.

Сапоги Эшера застучали по красному дереву пола — он обходил нового рекрута, пристально рассматривая.

— Даже людскому глазу ясно, что ты — женщина необычайных сил и способностей. Ты пышешь силой, как только что выкованный меч — жаром. Я был бы рад, если бы ты вступила в мой анклав, незнакомка. Не иметь клана — это среди Своих не считается великим достоинством, юница! И ты, несомненно, уже узнала эту горькую правду. Тебя многое ждет в грядущие годы: Город Мертвых — всего лишь ступень, у меня планы на всю страну! Брось свой жребий на мою сторону, моя милая, и в новом тысячелетии ты можешь оказаться во главе целого города — если не целого региона!

— Соблазнительно. И что я должна сделать, чтобы вступить в клан?

— Поклясться в верности мне как своему сюзерену, принеся клятву крови.

Незнакомка застыла камнем:

— Ты меня сделаешь траллсом?

Эшер улыбнулся и поднял руку умиротворяющим жестом.

— Ты не поняла меня, друг мой! Я прошу всего лишь клятвы — у меня нет желания привязывать тебя ко мне. Нет, мне нужна твоя служба, но полностью по твоей свободной воле! Только путем взаимного согласия мы можем получить выгоду от нашего сотрудничества! Принесение клятвы крови — всего лишь формальность, если ты на нее согласишься. Но я твердо верю в обряды и традиции нашего рода: именно они отличают нас от более бестиальных видов.

— Тогда ладно, я согласна. А то надоело мне, что всякий панк с клыками на меня наезжает. Хватит мне уже быть самой по себе.

Эшер улыбнулся и хлопнул ее по плечу:

— Мне приятно это слышать, моя дорогая! Ты приняла разумное решение. — Он щелкнул пальцами, и Никола встала, покачиваясь, как тростинка. — Никола! Принеси клинок!

Танцовщица нырнула за трон и вытащила кинжал в богато украшенных ножнах. Двигаясь как лунатик, она подала клинок принцу вампиров. Эшер снисходительно улыбнулся и погладил ее пальцем по щеке.

— Правда, она несравненна, мой друг?

— Ну, в общем, красивая.

Эшер вперился в незнакомку тяжелым взглядом:

— Она моя и только моя. Это понятно?

— Совершенно понятно, милорд.

Закатав левый рукав, Эшер обнажил внушительное мускулистое предплечье. Вытащил кинжал из ножен. Рукоятка из чистой платины, огромный кусок красного железняка в головке рукояти — лезвие блестело в свете свечей, как лед. Одним движением Эшер распорол внутреннюю сторону руки от локтя до запястья. Края раны выпятились, раскрылись, обнажив несколько слоев тканей. Будь Эшер живым, жизнь его хлынула бы алым фонтаном, но так ему пришлось сжать себе руку чуть ниже локтя, выдаивая рану, чтобы пошла кровь. Через несколько секунд вязкая красная жидкость, больше похожая на патоку, чем на кровь, выступила из пореза.