Дюжина черных роз - [11]

Кро-Ман, тоже внушительного вида, таким страшным не выглядел. На лбу у него красовался здоровенный багровый кровоподтек, правый зрачок не шевелился. Он казался пьяным и держался на ногах нетвердо, пенис болтался белым питоном между колоннами ляжек. У обоих руки были в перчатках, усаженных бритвами.

Скальд воздел над головой оснащенный бритвами кулак, оскал его стал еще напряженнее. Глаза блестели как у человека по ту сторону здравого рассудка. Вампиры в публике заорали и захлопали. «Звездники» мрачно смотрели, но молчали.

Конферансье махнул кому-то за сценой, и к уже и без того заметному шуму присоединились выхлопы дизеля. С потолочных балок опустилась большая металлическая клетка. Прутья казались ржавыми, но такими не были. Конферансье достал из широкого рукава ключи, быстро расстегнул кандалы на бойцах и открыл дверь клетки. Как только гладиаторы туда вошли, дизель переключил скорость и поднял клетку высоко в воздух, раскачивая над танцполом.

Скальд холодными глазами смотрел на Кро-Мана, пока они оба держались за покрытые запекшейся кровью прутья. Кро-Ман все встряхивал и встряхивал головой, будто пытался прояснить зрение.

Конферансье улыбнулся, обнажив жемчужно-белые клыки.

— Танец начинается!

И снова врубилась музыкальная запись, громче даже, чем раньше. Скальд кинулся из угла, бритвы на кулаке полоснули голое тело Кро-Мана. Воздух наполнился запахом насыщенной адреналином крови. Завсегдатаи клуба взвыли и заулюлюкали от чистой радости.

Кро-Ман влепил удар в челюсть Скальда, аккуратно срезав почти всю его нижнюю губу. Черный пошатнулся назад, оскал превратился в алую ухмылку. Но Кро-Ман еще не успел просмаковать свой удар, как Скальд схватил противника за мошонку и дернул.

Кро-Ман взвизгнул и инстинктивно прикрыл раненый пах, давая Скальду возможность вдвинуть кулак с бритвами в незащищенное лицо, почти начисто срезав нос. Глаза Кро-Мана полезли из орбит, пока он отплевывался и откашливался, чтобы не задохнуться от заполнившей пазухи крови. Зрители заржали и завыли, отпихивая друг друга в борьбе за лучшие места под клеткой, запрокинув головы к разинув рты. Даже кое-кто из «звездников», захваченный кровавой горячкой, ржал и аплодировал. И вообще Кро-Мана никогда особенно не любили.

Кро-Ман проигрывал и знал это. Он схватился за безволосый пах Скальда. Чернокожий попытался уклониться, но места для маневра не хватало, и Скальд взревел, как бык в кастрационном станке. Толпа завопила от восторга, когда половые признаки чернокожего хлопнулись на танцпол. Произошла небольшая давка — кто-то из вампиров постарался подобрать ошметок.

Обезумев от боли, Скальд немилосердно лупил Кро-Мана в лицо, выбивая глаза, пропахивая борозды на лбу и скулах. Алым дождем хлестала кровь из подвешенной клетки, брызжа на бешено пляшущих под ней вампиров.

Ослепленный и смертельно раненный, Кро-Ман подставил Скальду горло в ритуальном жесте поражения. Смертельный удар был быстр и — если сравнивать с предыдущим побоищем — почти безболезнен. Кро-Ман упал на сетчатый пол клетки, жизнь его уходила толчками через вспоротую яремную вену, заливая танцующих. И последняя мысль у него была такая: может быть, всего лишь может быть, не дошло бы дело до такого конца, научись он только читать.

Клетку опустили на сцену, где стоял позади конферансье мужчина в белом халате и с докторским чемоданчиком. Теперь, когда жажда убийства ушла, Скальд стал ощущать последствия своего увечья. Он свалился поперек тела Кро-Мана, глаза его остекленели, руки впились в остывающую плоть противника. Вызванные наступающим шоком подергивания создавали впечатление, что он оплакивает павшего врага.

Ветеринар вошел в клетку и присел рядом с изувеченным бойцом. Глянув на конферансье, он покачал головой. Как бы то ни было, а это был последний бой Скальда.

Конферансье выступил вперед, взмахнул руками, призывая публику к тишине.

— Ну, леди и джентльмены, каков ваш выбор для нашего бравого бойца? Да — или нет?

Секундная тишина, потом публика ответила как один человек, и голоса слились в примитивном мотиве:

— Он — наш! Он — наш! Он — наш!

Конферансье кивнул, показывая, что понял, и повернулся в сторону балкона Эшера. Повелитель вампиров, вздохнув, встал и оперся на перила. Заведенная публика, что люди, что Свои, задрали головы, скандируя:

— Эшер! Эшер! Эшер!

— Итак, милорд? Что будет с ним? — спросил конферансье.

Эшер посмотрел на умирающего чемпиона, потом кивнул. Вопль радости вырвался из груди всех зрителей. Ветеринар сунул в карман стетоскоп и положил шприц с приготовленным смертельным снадобьем обратно в чемодан.

— Делай, — приказал Эшер.

Ветеринар погрузил клыки в шею Скальда, вознаграждая его призом, за который борется каждый претендент в этой клетке, — бессмертием.

Эшер отвернулся. Ему уже наскучило.

— Вряд ли Скальд будет рад вечности без своего штыря, — ухмыльнулась Децима.

— А зачем ему штырь? — ответил Эшер, небрежно пожав плечами. — Он войдет в число Своих.

— Старые привычки умирают трудно. Вы это знаете лучше других, милорд.

Эшер застыл, потом медленно повернулся к своей подручной.

— Придержи язык, отродье! Если хочешь сохранить его во рту.