Дюна. Последний бой Империи - [14]

Откуда-то из глубины теней выскользнула, словно комок тьмы, фигура в бесформенной чёрной накидке-абе - Преподобная Гейус Хелен Мохайем.

Бурсег Куруш подошёл к свите герцога, одарив её жёстким, как рентген, взглядом. Потом он уставился на сардаукаров, взятых в плен в одном из притоков Ралсонга.

-- Я слышал, вы - сардаукары. Когда вы отправлялись на Каладан, вы делали это добровольно - или по приказу?

Герцог Атрейдес позаботился о том, чтобы накануне аудиенции обоим пленным сделали инъекцию вериты - "наркотика правды". Даже если бы здесь не было ясновидящей, они бы не смогли солгать.

-- Мы сделали это добровольно, - ответил за двоих старший по званию, унтер-баши Шам-Гимеш. Лето цокнул языком, выказывая недовольство. Все уже поняли, что допрос пройдёт в форме, которая докажет невиновность императора.

-- Сардаукар всегда выполняет приказы, - сказал Куруш, будто о чём-то напоминая Шам-Гимешу, хотя и обращался якобы ко всем остальным присутствующим. - Второй вопрос: на Каладане вы получали чорба, довольствие сардаукара?

-- Поставки были ненормированными и не соответствующими стандартам. Мой кинжал не имел номера.

-- Третий, и последний, вопрос. Знай, что, если ты - не сардаукар императора, тебя быстро казнят, я об этом позабочусь. - Куруш выдержал паузу, глядя прямо в глаза Шам-Гимешу:

-- У Империи есть пять легионов. Который действовал на Каладане?

-- Чёрный кот.

-- Что за кот? Каким был номер этого легиона ?

-- Шестой. Это был Шестой Легион.

-- У Империи нет Шестого Легиона. Тебя казнят, ассасин, - последнюю фразу Куруш сказал, словно поздравляя Шам-Гимеша.

Вытянувшись по стойке "смирно", бурсег Куруш чётко развернулся на каблуках и прошагал к императорскому трону:

-- Это - ассасины, а не сардаукары.

-- Герцог, они - действительно подонки, как вы говорили графу Фенрингу, а отнюдь не сардаукары. Я повелеваю их казнить за мятеж против Империи - через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно после окончания аудиенции.

Куруш щёлкнул каблуками и удалился, чтобы подготовить всё необходимое для казни.

Герцог Атрейдес молча склонился в поклоне.

-- Ваши страхи, мой дорогой Лето, оказались беспочвенными. Все легионы остаются на своих базах.

Последняя фраза содержала намёк на угрозу, от которой уже погибли десятки Великих Домов, нарушивших Великую Конвенцию - так утверждали учебники истории.

Хават предупреждал герцога, что, вероятнее всего, император попросту казнит неудобных свидетелей. Оставались солидо-фильмы допросов, на которых сардаукары давали более компрометирующие падишах-императора показания, но им уже можно было противопоставить солидо-запись аудиенции. Ситуация из взрывоопасной, чреватой гражданской войной, опустилась до уровня скандальной. Хават предполагал, что падишах-император предложит герцогу сделку:

-- Однако будьте осторожны, милорд, император очень коварен.

-- Вынужден перейти к главной причине, собравшей нас здесь, герцог. Ко мне обратился представитель одного из Великих Домов, не вполне вам дружественного. Он имел подписанный вами собственноручно вексель на предъявителя на сумму в два с половиной миллиарда солари - огромные деньги, которые даже для меня являются значительной суммой. Экспертиза подтвердила подлинность векселя и вашей подписи. Закон оставляет вам один стандартный месяц; потом вы будете вынуждены или оплатить счёт, или оставить залоговую собственность, то есть планету Каладан, и покинуть пределы Империи.

Герцог сглотнул.

-- Я полагаю, речь идёт о несколько пересмотренном базовом варианте векселя, выписанного мной виконту Берксону. Позвольте узнать в таком случае: кто является предъявителем этого счёта?

Откуда-то из мрака послышался глухой утробный голос, принадлежащий человеку, которого Лето ненавидел всей душой:

-- Это всего лишь банковские операции, такие счета покупаются-продаются достаточно часто. Возможно, герцог погасит долг - или это за него сделает кто-то другой.

Барон Владимир Харконнен вышел из тени, чтобы присутствующие могли убедиться, что это действительно он. На сиридар-бароне были пурпурные одежды, оттороченные золотом. При движении обнажалась подкладка тёмно-синего цвета с тем же золотым шитьём. Его туша, как обычно, передвигалась неестественно легко и пружинисто - безукоризненно работала дорогая система гравипоплавков и мышечных серво-усилителей .

Прижатый к стене, герцог Лето не растерялся, найдя в себе остатки чувства юмора:

-- Барон, ваша риза необычайна. Её размер может соответствовать только вашим амбициям и прихотям.

Барон удостоил герцога мимолётным взглядом свиных глазок и посмотрел на статую в центре зала:

-- У этой птицы и вправду отвратительный голос, граф Фенринг.

Неожиданно барон повернулся всем телом к герцогу Атрейдесу:

-- Вы оплатите этот вексель?

Герцог ответил:

-- У меня нет таких денег, как вы знаете.

Барон безразлично пожал плечами:

-- Как вам угодно, герцог.

Молчание, длившееся несколько секунд, нарушил император:

-- Барон, мне известно об особых обстоятельствах, в которых вы получили этот вексель от своего должника, виконта Берксона. Устная договорённость между виконтом и герцогом, которая и стала основой договора, включала обязательство не предъявлять вексель к уплате в течение нескольких лет...