Дюна: Пауль - [34]

Рынок, полный странных запахов жареных блюд, приправленного пряными специями мяса слиней и острых овощей, гудел, когда они вошли на его территорию, но Марго заметила, что они с Мари постоянно оказываются в островке тишины. Торговцы и покупатели мгновенно замолкали, завидев странную парочку.

Со времени приезда на эту странную планету любимым развлечением леди Марго стало изучение экзотических тлейлаксианских ядов. Помимо биологических опытов, тлейлаксы преуспели в изготовлении токсических химических соединений, которые могли разными путями убивать или парализовать жертву. Рынок был настоящим кладезем этих полезных субстанций. Здесь можно было найти контактные парализующие яды, другие же требовали специальной техники применения, так как стандартные определители ядов могли выявить их присутствие в пище или питье. Марго восхищенно озирала ряды драгоценных камней, пропитанных нервно-паралитическими веществами. Эти вещества выделялись из камней в определенных условиях. Были здесь и невинные на вид ткани, которые — стоило их только растянуть или нагреть — превращали полимеры в смертоносные молекулы яда. Да, у тлейлаксов были очень интересные игрушки.

Остановившись у одного прилавка, Мари принялась с интересом разглядывать лежавшие на нем куклы. Все куклы представляли мужчин, но здесь были самые разнообразные расовые типы рода человеческого, одетые в свои национальные костюмы. Мари указала на одну из кукол, поразительно похожую на Пауля Атрейдеса — Муад’Диба — в детстве.

— Я хочу вот эту куклу, — сказала она.

Продавец недовольно скривился, но назвал низкую цену, видимо, желая скорее избавиться от неприятных ему покупателей. Заплатив несколько солари, леди Марго отдала куклу дочери, но девочка быстро сунула куклу матери.

— Это мой подарок тебе, мама, — сказала она. — Я же не играю в куклы.

Марго с улыбкой взяла куклу и подтолкнула дочку вперед.

— Нам надо возвращаться в машину.

Действительно, не стоило и дальше испытывать терпение местных жителей. Леди Марго опасалась, что чиновники уже отправили гневное письмо графу Фенрингу. Марго безошибочно нашла дорогу в запутанном лабиринте бесчисленных дорожек. Водитель ждал их, потея от беспокойства.

Всю дорогу девочка пребывала в радостном возбуждении, предвкушая, как расскажет папе об этом приключении. Леди Марго смотрела на Мари и думала, что только ради этого стоило совершить рискованную вылазку.

~ ~ ~

При нужных условиях даже мелкая рябь может породить мощную волну.

Дзенсуннитская максима

Грохот стройки стал такой же частью Арракина, как завывание пустынных ветров и шелест песка. Возведение комплекса цитадели началось на окраинах города, где скопились миллионы паломников и тех, кто за ними охотился. Когда строительство будет закончено, крепость протянется через пригороды до северной скалистой гряды, где сейчас стояли сотни хибарок, построенных из остатков военных кораблей Шаддама.

В частично перестроенной арракинской резиденции Пауль встретился со своими советниками до того, как дневной зной стал удушающим. Он специально выбрал для встречи маленький зал, каменные стены которого внушали ему чувство относительной уединенности. Он называл этот конференц-зал «удобным местом для неудобных дискуссий».

Советников Пауль выбирал не столько по принадлежности к политическим партиям или по происхождению, сколько по их проверенным способностям. Были приглашены Алия и Чани. Ирулан тоже настояла на своем участии в обсуждении. Пауль не вполне доверял ее верности, но высоко ценил за ум и рассудительность — качества, присущие ей как воспитаннице Бене Гессерит и как старшей дочери свергнутого императора. Она действительно могла дать дельный и мудрый совет.

Присоединился к ним и Корба, а также Чатт Скорохват, еще один федайкин, в чьей решимости Пауль не сомневался. После того как Алия, когда он был на Каладане и на Кайтэйне, приняла делегацию Космической Гильдии, Пауль поручил Чатту разбираться с частыми требованиями, просьбами и жалобами Гильдии. В тех случаях, когда представители Гильдии пытались подольститься к Чатту и задобрить его дарами и посулами, он, проявляя твердость и не уступая ни миллиметра, выставлял требования, продиктованные Муад’Дибом. Побольше бы таких переговорщиков.

Слуги внесли в зал подносы с горьким, приправленным пряностью кофе. Пользуясь бесчисленными подношениями и подарками, бесперебойно поступавшими на Дюну, Муад’Диб и его ближайшее окружение не испытывали недостатка в воде. Пауль призвал собравшихся к тишине и занял свое место.

— Я подготовил повестку дня, Усул, — сказал Корба, выпрямившись на стуле. Он часто называл Пауля именем, данным в Сиетч-Табре, чтобы подчеркнуть свою близость к императору. Он так бережно развернул листы бумаги на столе, словно это были священные религиозные тексты. Корба мог бы воспользоваться бумагой из меланжи, но для важных документов он предпочитал прочную чужеземную бумагу. Не хватало только печатей, как на священных реликвиях.

«Фримен с повесткой дня», — сама идея показалась Паулю абсурдной.

— Нам предстоит обсудить множество вещей, Корба. Повестки дня загонят нас в жесткие, никому не нужные рамки. — Пауль не смог сдержать резкости. Неизбежная бюрократия пускает свои корни все глубже и глубже.