Дюбал Вахазар и другие неэвклидовы драмы - [66]

Э л л а (изумленно). Но там никого нет!

Б е з д е к а. Разве ты не слышала, как они с его святейшеством философствовали ?

Э л л а. Павел, не надо шутить. Святой отец говорил сам с собой. Не смотри таким безумным взглядом, я боюсь. Скажи мне правду.

Б е з д е к а. Ты все равно ничего не поймешь, дитя мое. Давай-ка лучше не будем об этом.

Ю л и й  I I. Да, дочь моя, мастер Павел прав. Хорошая жена не должна слишком много знать о своем муже. Муж, в известном смысле, всегда должен оставаться для нее загадкой.

Э л л а. Я должна знать все. Ты меня измучил, Павел. Наша квартирка, — а я так ей радовалась — теперь вызывает у меня ужас на фоне той картины будущего, которую вы нарисовали тут вместе с папой римским. Какая-то тень легла мне на сердце. Хочу к маме.

Б е з д е к а (обняв ее). Тихо, детка. Зато я поверил в будущее. Я возвращаюсь в Искусство и буду счастлив. Мы будем счастливы оба. Я начну писать спокойно, без всяких извращений формы, и кончу дни свои, как добрый католик.

Ю л и й  I I (взрывается хохотом). Ха-ха-ха!

Э л л а. Ты кончишь дни свои? Но наши дни еще только начинаются.

Б е з д е к а. Я стар — ты должна наконец это понять.

Э л л а. Тебе сорок шесть — я знаю. Почему же лицо твое говорит об ином? Может ли душа быть иной, чем лицо?

Б е з д е к а (неторопливо). Ах, оставь ты в покое мою душу. Это настолько сложная материя, что мне и самому никогда не удавалось увидеть себя целиком. Это были только иллюзии. Перестань думать, и прими меня таким, какой я есть.

Э л л а. Павел, скажи мне хоть раз — какой ты? Я хочу узнать тебя.

Б е з д е к а. Даже для самого себя я непознаваем. Посмотри на мои старые картины, и ты узнаешь, кем я был. Увидев, что я делаю сейчас, ты поймешь, каким я хочу стать. Остальное — химера.

Э л л а. Значит, это и есть любовь?

Б е з д е к а. Что такое любовь? Если хочешь, я тебе расскажу. Утром я разбужу тебя поцелуем. Приняв ванну, мы выпьем кофе. Потом я пойду рисовать, а ты будешь читать книги — те, что я тебе посоветую. Потом обед. После обеда пойдем на прогулку. Снова работа. Полдник, ужин, несколько существенных разговоров, и наконец ты заснешь, не слишком утомленная наслаждением, чтобы сохранить силы на завтрашний день.

Э л л а. И так без конца?

Б е з д е к а. Ты хочешь сказать: и так до конца. Такова жизнь тех, кто лишен абсолютных страстей. Мы ограничены, нас окружает Бесконечность. Все слишком банально, чтобы говорить об этом.

Э л л а. Но я хочу жить! Я так надеялась на это, когда обставляла нашу милую квартирку, я так старалась все предусмотреть! Я должна жить по-настоящему.

Б е з д е к а. И что же это такое — жить «по-настоящему», скажи на милость.

Э л л а. Я уже ничего не знаю, и это ужасно.

Б е з д е к а. Не заставляй меня бросать слова на ветер. Я мог бы рассказать тебе о вещах прекрасных и жутких, глубоких и безмерно далеких, но тогда стало бы лишь еще одной ложью больше.

С т а т у я (очнувшись). (×) Начинается маленькая драмка. Павлик решил быть искренним.

Э л л а. Опять я слышу в себе злой голос чужого существа. (Оглядывается.) Странно — я чувствую, что тут есть кто-то еще, но не вижу никого кроме тебя и папы римского. (+)

С т а т у я. Я римская папесса павших титанов. Я обучаю их мудрости серого обыденного существования.

Э л л а (в страхе). Павел, не гипнотизируй меня. Я боюсь.

Б е з д е к а. Молчи. Мне тоже становится страшно. Сам не пойму, откуда мне знакома эта дама.

Э л л а. Какая дама? О Боже, Боже — я умру со страха. Я боюсь тебя. Спаси меня, святой отец. Ведь ты явился с Неба.

Ю л и й  I I (вставая, свирепо). Откуда ты знаешь, что Небо — не символ самого ужасного отказа? Отказа от истинной личности? Я тень, так же, как и она. (Указывает на статую.)

Э л л а. Но там никого нет, святой отец. Смилуйся надо мной. Все это похоже на какой-то страшный сон.

Ю л и й  I I. Спи дальше, дитя мое. Быть может, эта минута ужаса — самая прекрасная в твоей жизни. О, как я вам завидую.

 

Элла закрывает лицо руками.

 

Б е з д е к а. В меня снова входит чуждая сила. Элла, с тобой я не смогу преодолеть извращение.

Э л л а (не открывая лица). Теперь я тебя поняла. Мне придется либо погибнуть ради тебя, либо перестать тебя любить. (Открывает лицо.) Я люблю тебя, когда вижу, как ты катишься в пропасть. В этом моя настоящая жизнь.

С т а т у я. Эта девочка делает бешеные успехи. Мне тебя никогда не вернуть, Павлик.

Э л л а. Опять этот голос. Но мне теперь ничего не страшно. Все, что могло случиться, уже случилось. Моя гибель предрешена. Только в бы поскорее. Павел, я не вернусь к маме. Сегодня я остаюсь с тобой.

Ю л и й  I I. Не торопись, дочка. Ты вступила на путь истинный. Но это не значит, что надо так спешить.

Б е з д е к а. Святой отец, и меня тоже пугает быстрота моих превращений. В любую минуту я могу стать государственным мужем, изобретателем, черт-те кем. Целые пласты нового обрушились на мозг, как лавина.

Ю л и й  I I. Погоди — я слышу шаги в нижнем коридоре. У меня сегодня здесь рандеву с королем Гиркании...

Б е з д е к а. Что? Гиркан IV? Он жив? Это же мой школьный приятель. Он всегда мечтал об искусственном королевстве в старом стиле.