Дюбал Вахазар и другие неэвклидовы драмы - [62]
О т е ц. Ты был бы отличным актером, особенно в этих бессмысленных пьесах, которые теперь пишут. Но почему ты стрелял из двустволки, если у тебя был револьвер? Чтобы трудней было догадаться? А?
Э д г а р. Я хотел, чтобы все было так же, как тогда.
О т е ц. Я всегда говорил, что ты артист. Все у тебя прекрасно скомпоновано. Ты мог бы писать пьесы. Дай-ка я тебя обниму.
Э д г а р. После. Сейчас у меня нет времени. До встречи, отец. (Стреляет себе в правый висок и падает на пол. Отец замирает, выпучив глаза.)
О т е ц (с аффектацией). «О, какой артист погибает!» — притом ничего не зная о себе самом. Не то что тот каботин. (Кричит.) Ян! Ян!
Вбегает Я н.
Молодой хозяин застрелился. Зови альбиносов, пусть его уберут.
Я н. Так я и думал, что этим кончится. (Склоняется над трупом.) Отличный выстрел. Маленькая дырочка, как от гвоздя.
Шум на улице доходит до максимума.
Классно стрелял, ёлки-палки. Ну и нагнал он на меня сегодня страху.
О т е ц. Ян, открой, кто-то стучит. Может, еще и толпа ломится ко всему вдобавок.
Ян выходит.
Странная штука, до чего старость и морская служба всё в человеке притупляют. Буквально ничего не чувствую, ни холодно, ни жарко. Черт возьми, человек не корабль.
Входят Т и п о в и ч, Э в а д е р и В и д м о в е р.
Наконец-то. (Старцам.) Мой сын покончил с собой. Нервы сдали. Ничего не поделаешь. Что слышно?
Т и п о в и ч (бледен, остальные ужасно обескуражены). Радуйтесь, господин Валпор. Все летит к чертям. Семиты всегда выкрутятся. На улицах горы трупов. Мы пришли пешком. Шофер сбежал. Автомобиль у нас отобрали. Мы видели странную сцену. Шла герцогиня в шлафроке рядом с Корбовским, их держали какие-то верзилы. Мы не могли к ним протиснуться.
Входят а л ь б и н о с ы, берут труп Эдгара.
Корбовский что-то крикнул. Тех, кто их вел, избили до полусмерти, а они пошли с толпой на баррикады, на улицу Непослушных Мальчиков. Но о чем я говорю, всё как во сне. Наша фирма перестала существовать. Новое правительство упразднило все частные предприятия. Только то и осталось, что было в банках за границей.
Во время рассказа альбиносы выносят труп Эдгара налево.
А эти дома́?
Э в а д е р. Тоже общественная собственность. Все потеряно.
О т е ц. Интересно, объявится ли мой приемный внук. (Внезапно.) Ну что ж, господа, последняя ночь. Быть может, сегодня всех нас перережут бандиты, так развлечемся же напоследок. (Кричит.) Ян!!
Я н в дверях.
Разложить карточный столик.
Ян бросается к столику и молниеносно раскладывает его посреди комнаты.
Э в а д е р. Вы с ума сошли? Играть в карты в такой критический момент?
О т е ц. В моем и вашем возрасте это единственный способ скоротать время общественного переворота. Что мы еще можем делать? Винт или аукцион? That is the question[43].
Т и п о в и ч. Пусть будет винт.
Пулеметная очередь.
О т е ц. О, слышите? Разве мы можем делать что-то еще, кроме как играть в карты? Итак все кончено.
В и д м о в е р. Похоже, что вы правы.
О т е ц. Разумеется. Ян, холодный ужин extra fine[44], и вина без меры. Будем пить как драконы. Надо запить эти три потерянных поколения. Я-то еще могу стать революционным адмиралом, но эти... бр-р-р — что за упадок!
Оставив для Отца место лицом к залу, Типович, Видмовер и Эвадер садятся за столик: Типович спиной к залу, Эвадер слева, Видмовер справа. Слабые пулеметные очереди, далекий гул тяжелой артиллерии.
О т е ц (Яну, стоящему в дверях). Ян, вот еще что. Приведешь нам к ужину тех девиц, ты знаешь, — тех, к которым мы захаживали с молодым хозяином.
Я н. Но захотят ли они в такое жуткое время?
О т е ц. Захотят наверняка, обещай им что хочешь.
Ян exit. Отец подходит к столу, смотрит карты.
Не будем грустить, господа, может, нам еще найдется место в новом правительстве.
Т и п о в и ч. Пики.
Э в а д е р. Двойка пик.
О т е ц (садясь). Двойка бубей.
Красный свет заливает сцену, слышен чудовищный грохот разорвавшегося поблизости снаряда.
Славно лупят. Вы, господин Видмовер?
В и д м о в е р (дрожащим, немного плаксивым голосом). Двойка червей. Мир рушится.
Две красные вспышки послабее, тут же грохот двух разорвавшихся снарядов.
Т и п о в и ч. Пас.
1921
КАРАКАТИЦА, ИЛИ ГИРКАНИЧЕСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
Не сдаваться — даже самому себе.
Посвящается Зофье Желенской
П а в е л Б е з д е к а — выглядит моложе своих 46 лет (возраст выясняется по ходу действия). Блондин. В глубоком трауре.
С т а т у я А л и с ы д’ О р — 29 лет. Блондинка. Одета в плотно облегающее платье из чего-то вроде крокодиловой кожи.
К о р о л ь Г и р к а н и и — Г и р к а н I V. Высокий, худощавый. Бородка клинышком, длинные усы. Нос слегка вздернут. Густые брови, довольно длинные волосы. Пурпурная мантия, шлем с красным султаном. В руках меч. Под мантией шитое золотом одеяние (что под ним, станет ясно позже).
Э л л а — 18 лет. Шатенка. Хороша собой.
Д в о е П о ж и л ы х Г о с п о д — в длинных сюртуках и цилиндрах. Возможно, одеты по моде тридцатых годов.
Д в е М а т р о н ы — во всем лиловом. Одна из них — мать Эллы.
Т е т р и к о н — лакей. Серая ливрея с крупными серебряными пуговицами, серый цилиндр.
