Дым старинного камина (Авторская сказкотерапия) - [45]

Через какое-то время мы оказались в пещере, служившей ему жилищем. Не веря себе, я услышал фантастический рассказ, который не мог ни принять, ни отвергнуть. Со слов рыцаря его история восходила к первым крестовым походам. Тогда еще юноша, он вдохновился идеей спасения Гроба Господня и решил осуществить ее. Собрав крупный отряд сверстников, он отправился в Малую Азию. Спутники единодушно избрали его своим предводителем, веря в его удачу и храбрость. Увы, эти качества не помогли рыцарям. Они затерялись в Иудейской пустыне. Тяготы пути, сражения с сарацинами заставляли их терять одного воина за другим. Наконец наступил день, когда их предводитель остался один.

Ужас объял его, когда он понял, что потерял всех своих товарищей. И чувство вины перед ними и их родителями охватило его. Ведь именно он увлек их в эту опасную затею. Он решил умереть, но случайно оказался в маленькой зеленой долине, где росли старые маслины. Странная идея пришла ему в голову: он помнил место гибели каждого из своих друзей и решил отметить их, посадив на могиле каждого по масляничному дереву.

Безумный труд его подходил к концу, когда к нему явился какой-то старик-мусульманин. Крестоносец схватился за меч, но тот улыбкой остановил его: «Тебе предстоит сражение не со мной, а с пустыней. Ты посадишь деревья, но чтобы их вырастить, тебе нужно ухаживать за ними, пока они не наберут силу. Труд твой будет тяжелым, ты должен носить воду из оазиса и поливать около тысячи деревьев. А растут они очень медленно. Тебе может не хватить времени для того, чтобы добиться успеха. Я берусь помочь тебе». И старик предложил крестоносцу выпить вино иудейской пустыни, которое продлит его жизнь, пока он сам не захочет оставить свой труд. Прошли века, и через пустыню протяну΀»ась тенистая аллея деревьев, отмечая память юных сердец, когда-то пришедших сюда.

Вслед за этим рассказом крестоносец показал мне зеленый путь среди пустыни.

Раскидистые маслины, действительно, словно впитали в себя жизни крестоносцев и противостояли смертоносному дыханию пустыни. Тем не менее я не мог до конца поверить правдивости рассказчика:

– Почему ты не снимешь свои латы? С кем тебе приходится сражаться среди этого безлюдья?

Он махнул рукой:

– Я расскажу. Раз в год в пустыню приходит весна, на холмах появляется прекрасная женщина, которая начинает танцевать. Ее танец длится несколько дней и сопровождается какой-то немыслимой музыкой. День сменяется ночью, а ночь днем, и она ни на миг не останавливается. И, вторя этому танцу, в небесах раздается гром, собираются тучи и ниспадает живительный дождь. Вся пустыня от края до края покрывается волшебным ковром цветов, так что кажется, что алым пламенем вспыхнула земля. Но танец этой девы ускоряется, и ритмы барабанов и бубнов звучат все громче и быстрее, и вот начинают Двигаться пески. Пыль взлетает в небо и повисает в воздухе, и налетает самум и сметает весь ковер, покрывающий землю. И буря летит к моим деревьям, желая их сокрушить, будто это стрелы, впившиеся в тело живой земли. И тогда я бросаюсь в самый центр бури и поражаю неведомое существо своим копьем. И снова наступает тишина, буря стихает, а я стряхиваю с моих деревьев осевшую на них пыль.

И так происходит каждый год. События моей жизни повторяются бесконечно, и я устал. Но я знаю, как вы, смертные, цените свою мгновенную жизнь. Я хочу предложить тебе обмен. Твоя душа войдет в мое тело и соприкоснется с безвременьем этой земли, где одно пространство рождается из другого, и за ним следует еще одно за одним, уходя в бесконечность. Я же войду в твое тело с опытом твоей жизни и отдохну от вечности.

Он остановился и посмотрел на меня. Отчаянная радость охватила меня: не ждало ли меня в этот момент самое прекрасное из путешествий? Я кивнул головой, ожидая чуда превращения, но рыцарь наполнил два кубка темным и густым вином из старого кувшина и протянул их мне:

– Выпей! – сказал он. – И что-то прояснится в твоей голове. Он улыбнулся:

– К тебе вернется память. Ведь мы уже совершили обмен много лет назад. Ты вернулся в эту землю, чтобы наши души опять обрели свои собственные тела.

Я глотнул и осушил до дна его кубок и воистину вспомнил все, что он говорил. Это я, да, это я был тем крестоносцем, чье безумие претворилось в волшебство вечной жизни.

Мы долго оставались вместе, не в силах расстаться. А потом пришла весна. И снова в громе небес яΫ²илась волшебная дева пустыни и стала танцевать. Дивное Цветение весны захватило меня, словно я видел это в первый раз. Я уже не различал, кто из нас был крестоносцем, скорее всего, мы оба были одно целое, когда страшная буря охватила пустыню. Крутящийся вихрь стал приближаться к деревьям, и не помню, кто из нас сломал копье и вместо оружия швырнул кувшин с вином пустыни в смертоносную воронку самума. Разом все смолкло. В том самом месте, где лежали осколки разбитого кувшина, застыла женская фигура. Голова ее была опущена на колени, а руки бессильно вытянулись по песку. Не узнал ли я в этот момент Неффу? Какие-то звуки вырвались из ее груди и, слившись в мелодию песни, понеслись в неведомую высь. И каждый звук ее песни заставлял ее расти, как волну, еще несколько мгновений, и она действительно превратилась в сверкающую воду вздыбившегося ручья. И он весело помчался от одного дерева к другому, словно отмечая древний путь крестоносцев. Рыцарь стоял рядом со мной или я стоял рядом с ним, не могу постигнуть, ибо, говорю вам, обменявшись опытом жизни друг друга, мы были одним целым. Самое главное, что дело крестоносца нашло завершение, путь его и труд был закончен. Отныне ручей нес воды к оливам. Новый оазис родился в пустыне, и это рождение, вероятно, стоило подвига, вдохновившего когда-то крестоносца на спасение Гроба Господня.