Дым отечества, или Краткая история табакокурения - [53]

Притом надо заметить, что «наверху», во властных структурах (там, между прочим, тоже курили и курят до сих пор), отдавали себе отчет в том, что советский человек без курева не может. В 1931 году нарком пищевой промышленности А. И. Микоян в одном из своих выступлений заявил от лица представителей многих рабочих профессий: «Рабочий, крестьянин изнывают в труде и просят: дайте хоть немножко покурить. Трактористы, шахтеры хотят покурить — ведь без этого тяжело… На лесозаготовках говорят: «Дайте махорки!» На уборке — то же самое. Зернотрест прямо заявляет: «Хотите наладить уборку — папирос дайте». Инженеры, приезжая с новостроек, говорят: «Все сделаем, дайте только папирос». Нам заявляют: «Нужно заготовить масло, яйца и так далее — дайте папирос — все сделаем». Вот какое орудие теперь для экономической политики государства папиросы… А без махорки даже воевать нельзя. Махорка — это оборона. Это, правда, не пушка, не аэроплан, но и без нее на фронте трудно. После хорошего боя надо хорошо закурить. Считаться с этим надо… Когда люди перестанут курить — другое дело, а сейчас нужен табак».

Нужен-то нужен, да вот как сделать так, чтобы хоть в этой области обошлось без взлелеянного советской властью дефицита, пустившего корни даже там, где прежде было полное изобилие?

Перемены в области табачной промышленности начались после принятия декрета Совета народных комиссаров от 28 июня 1918 года, по которому все табачные фабрики перешли в собственность государства. Некоторые фабрики были национализированы (в Петрограде — только в сентябре), некоторые закрыты, оставшиеся получили порядковые номера (то же было большевиками проделано с банями — а ведь бани веками были известны по фамилии владельца либо по месту расположения, и вдруг разом вся их история, все своеобразие были зачеркнуты).

С 10 по 15 октября (целую неделю!) в Москве проходил первый Всероссийский съезд работников табачного дела. Из протоколов съезда видно, с какими трудностями столкнулась налаживавшаяся десятилетиями табачная промышленность страны. Прошел всего год после «победоносного» большевистского переворота, и вот какими ощущениями от работы в новых условиях делится один из депутатов съезда: «Если мы хотим вывезти какой-нибудь товар из Петрограда… и обращаемся в Совет Народного Хозяйства, то мы ходим по 380 комнатам 5 или 6 недель и не можем добиться разрешения этого вопроса». Эх, знал бы товарищ депутат, что для того, чтобы добиться разрешения этого, да и многих других, крупных и мелких вопросов (и не только в близком ему табачном деле), придется ходить «по комнатам» еще много десятков лет! Табачная промышленность, по словам другого депутата, «представляет собою разбитое корыто». Жаркие прения разгорелись даже по поводу того, «где продавать и кто должен продавать папиросы». Видимо, депутаты успели за год забыть, как это было организовано совсем недавно. Наверное, в перерыве бегали в табачный ларек, на котором еще сохранилась вывеска какой-нибудь знаменитой прежде фирмы.

В 1921 году было образовано товарищество «Ларек» для розничной продажи табачных изделий. И сделано это было по инициативе Ф. Э. Дзержинского. Тогда он был председателем Деткомиссии ВЦИК. «Ларек», собственно, был создан главным образом с целью борьбы с возраставшей детской спекуляцией. Табачные изделия, особенно в пору дефицита на них, — ходкий и доходный товар, и дети первыми это понимают (пенсионеры — вторыми, после них в дело вступают правоохранительные органы, но очень неохотно, очень). В 1922 году Петротабактрест открыл в Петрограде шесть табачных магазинов. Оставалось ждать, когда наладится работа фабрик.

К 1918 году в стране осталось 11 табачных фабрик (из них 5 в Петрограде). Вот несколько характерных фраз из полемического выступления на съезде еще одного депутата: «Главное, что нас подкузьмило в Петрограде, это отсутствие электрического тока. Все фабрики в Петрограде зависят от различных электрических обществ, и благодаря отсутствию тока некоторые фабрики работают 2 дня, как «Лаферм», правда, по 24 часа, другие работают 4 дня». Не было тока, не было также фанеры для ящиков, не было папиросной бумаги (стали завозить из Финляндии), и, главное, «подкузьмили» специалисты, которые растворились, как табачный дым, вместе с током и фанерой.

Еще в 1917 году в Петрограде была не одна сотня табачных лавок (только Е. А. Семенова и П. С. Андреев держали по 10 магазинов), не говоря уже об уличных киосках, фирменные магазины были у Шапшала, «Оттомана», Богданова. А к 1918 году вдруг встал вопрос — «где продавать папиросы»? (Вопрос «что продавать» был менее актуален, т. к. оставалось множество старых запасов.)

6 октября вышло постановление петроградских властей о «муниципализации» (т. е. принудительной передаче в ведение органов местного самоуправления) торговли табачными изделиями с запрещением продажи их частными торговыми предприятиями. Вслед за тем появилось правительственное распоряжение, установившее полную государственную монополию на ряд товаров, и среди них видное место принадлежало «изделиям фабрик желтых Табаков, махорочных, сигарных и гильзовых».