Дыхание песков - [24]

— Поверьте, Эль Амара вполне реальна, а вам хоть раз в жизни доведется ощутить себя принцессой.

— Но я никогда не заходила так далеко в своих мечтах, — запротестовала она.

— Неужели? — не поверил испанец. — Большинство девочек мечтает о принце и сказочном королевстве.

Жанна грустно посмотрела на него:

— Я не позволяла себе глупых мечтаний, дон Рауль, и не тешила себя надеждой встретить богатого жениха. Не беспокойтесь, как бы я ни восхищалась изумрудом Романосов, мне и в голову не придет носить его всегда. Я ведь понимаю, кому он предназначен.

Испанец уставился на нее так, словно ему стоило большого труда взять себя в руки. Его черные глаза зловеще сузились.

— Какая вы умная девушка, — коротко заметил он наконец и до конца полета не проронил больше ни слова, так что для Жанны большим облегчением было увидеть посадочные огни аэропорта. Резким движением дон Рауль помог ей отстегнуть пристежные ремни и сухо сказал: — Мы — в Касабланке.

Взяв такси, они добрались до отеля и, поднявшись по лестнице, прошли к своим номерам, оказавшимся двумя смежными комнатами. Когда коридорный ушел, дон Рауль насмешливо заметил:

— Должно быть, из телеграммы заключили, что я приеду с принцессой. Посещая Касабланку, мы всегда останавливались именно здесь. Впрочем, это неважно, — небрежная улыбка скользнула по его губам. — Предыдущую ночь мы ведь тоже провели в соседних комнатах.

Он окинул взглядом полубудуар-полугостиную и посмотрел Жанну, одиноко замершую на восточном ковре.

— У вас усталый вид. Правда, уже поздно, но здесь есть ресторан, где ночью можно выпить кофе по-турецки. Вы хотите пойти со мной или предпочтете лечь спать?

Жанна и в самом деле устала, но идти с испанцем отказалась потому, что видела: ему хочется побыть одному. Весь день они провели в обществе друг друга, и это его изрядно утомило.

— Я лягу спать. Мы отправимся дальше уже утром?

— Да. На поезде доедем до Беникеша, а там нас будет ждать машина. Но если захотите осмотреть город, мы можем задержаться на день-два.

— Как вам угодно, дон Рауль.

— Да не скромничайте вы, черт возьми, — его слова прозвучали так резко, что Жанна вздрогнула, но он тут же постарался сгладить свою неловкость. — Беникеш — старинный, овеянный легендами город и, несомненно, понравится вам.

Слегка поклонившись и даже как будто щелкнув каблуками, дон Рауль удалился к себе. Жанна подошла к туалетному столику, чтобы увидеть в зеркале свое бледное утомленное лицо. Сколько событий произошло за такое короткое время… Опустившись на пуфик, она заставила себя немного расслабиться. За окнами шумел незнакомый ночной город. Подобно Лондону и Нью-Йорку, здесь тоже было множество людей, похоже, не нуждавшихся в сне. Всю ночь напролет на улицах переливались неоновые огни, сулящие миллион удовольствий. Они вспыхивали и гасли над автомобильными гудками и звуками музыки, вырывавшейся из ночных клубов и ресторанов.

Беникеш… В самом названии этого места слышался шорох песков, и Жанне очень захотелось увидеть souk [12], минареты и опаленных солнцем свободных ястребов пустныни — бедуинов, закутанных в бурнусы.

Она услышала скрип закрывающейся двери и поняла, что дон Рауль отправился ужинать в одиночестве. Благодаря своей энергии и жизнелюбию, он, похоже, никогда не уставал. Странный человек. В иные минуты его обаянию трудно не поддаться, но иногда — он пугает и озадачивает. Жанна взглянула в зеркало и спросила себя, почему он порой бывает к ней так жесток: не из-за ее ли сходства с Хойосой? Впрочем, ему ничего не стоило, например, небрежно бросить ей в сумочку пудреницу из белого нефрита с буквой Ж [13], инкрустированной на крышке драгоценными камнями. Хотя делал он это несомненно, чтобы Жанна лучше вжилась в образ Хойосы, она тем не менее вздрагивала при мысли, что разумнее было бы остерегаться таких дорогих подарков.

— Это — чтобы было, чем пудрить ваш забавный милый носик, — сказал дон Рауль тогда в самолете. И впервые услышав, как испанец обращается к ней с какими-то ласковыми словами, она начала вдруг понимать, почему девушки так ждут мужского внимания и любви.

При этой мысли она отшатнулась от зеркала, в котором отражалось ее лицо, напоминавшее Раулю Сезар-бею другое, но тоже совсем не любимое. А ведь вполне вероятно, именно сознание того, что она нелюбима, и заставило Хойосу сбежать с каким-то поклонником. Быть нежеланной невестой гордого и упрямого мужчины, которому приходится все прощать, — нет, это немыслимо. Трудно винить Хойосу за ее легкомысленный поступок.

Жанна разделась, умылась и забралась в широкую кровать под шелковые простыни. Потом, дотянувшись до шнурка, выключила свет. Комната погрузилась в полумрак, время от времени нарушаемый отблесками неоновой рекламы, бросавшей на потолок зеленые и розовые тени. Сон завладел ею прежде, чем из соседней комнаты донеслись звуки, свидетельствовавшие о возвращении дона Рауля. То ли само место было такое странное, то ли мерцание огней так подействовало на Жанну, но ей приснился сон, один из тех, которые повторялись всегда, когда она о чем-то тревожилась: случай из детства, происшедший в окрестностях Эссекса.