Дыхание льда - [52]

– Давай сменим тебе повязку, – тихо предложила она. – А то вон кровь никак не остановится.

Действительно, порез кинжалом на руке был глубоким, рану следовало зашить, как и бровь над глазом, но Аскольд не хотел терять время, поэтому ограничился повязкой. Они и так застряли в ущелье до утра. Правда, провели эти часы с пользой: когда прошли первые эмоции от неожиданной встречи, рассказали друг другу о своих миссиях. Аскольд надеялся – без утайки. Вспомнили в деталях каждый эпизод и озадачились множеством вопросов.

– Ну хорошо, – сдался он и опустился на камни. – Эй, Чарли, сгоняй, пожалуйста, за водой, умоемся на дорожку.

Ева присела рядом, взяв его ладонь, осторожно надрезала бинт.

– Где такую нашел? – спросила она. – Шустрая, сообразительная…

– Ты о ком? – не понял Аскольд.

– О девочке. – Ева начала аккуратно разматывать пропитанную кровью, слипшуюся ткань. – Странное имя, не находишь? Чарли.

Она подняла на него лицо, и Аскольд замер с раскрытым ртом.

– Бр-р. – Очнувшись, он посмотрел вслед пацану, спускавшемуся с котелком к реке. – Ты сейчас о… Нет, ты хочешь сказать, что…

– Так ты не знал? – искренне удивилась Ева и, не сдержавшись, прыснула в кулак. Но тут же стала серьезной, покосилась на старика возле саней. – Как не стыдно, мистер Пантелеев? – Она строго взглянула на него исподлобья. – Вы, опытный разведчик…

– Ну все, хватит! – тихо, но резко потребовал Аскольд.

Взял и, морщась, размотал до конца бинт. Отобрал у Евы смоченный в виски тампон и начал промакивать им порез.

Ева некоторое время смотрела на него, потом поднялась, одернула юбку и хмыкнула, мол, чужих капризов ей сейчас не хватало.

– Ну ладно, извини, – поспешил сгладить напряжение Аскольд, останавливая ее и взяв за руку. – Нервы…

Он избегал встречаться с ней взглядом, злясь на себя за резкий тон. Но признавать свои промахи надо уметь.

– Прости, вспылил.

– Хорошо. – Она мягко высвободила руку. – А я, глупая, подумала, что у вас такая игра, маскируетесь от индейцев.

– Нет. – Аскольд качнул головой. – Я правда не догадывался.

– Ну, это вообще свойственно мужчинам.

– Если Чарли – девушка, – не стал обращать внимание на сарказм Аскольд, – она блестящий актер… актриса. Она же провела стольких на корабле. Представляешь, каково ей было служить там юнгой!

Аскольд припомнил пару моментов, когда ему казалось, что Чарли ведет себя как девчонка. Один раз натурально так завизжала в трюме. В другой – ревела, а он ей приказывал утереть слезы.

– Представляю. – Ева кивнула, но вместо снисходительной улыбки стала еще серьезней. Вновь опустилась перед ним на корточки и жестко добавила: – Но почему ты сразу не догадался? Где были твои глаза? Только взгляни, она совсем ребенок…

– Она самостоятельная. Умеет позаботиться о себе, у нее… – он опять взглянул на Чарли, – узкие плечи и бедра, все как у подростков, а женские формы просто могли еще не сформироваться. – Рука у нее сильная. Вот.

– Откуда она?

– Кажется, британка. – Аскольд пожал плечами.

– Чем занималась до флота?

– Не знаю.

– Ты что, не мог нормально ребенка расспросить? – упрекнула Ева, накладывая новую повязку. – Вдруг она сбежала из дома или ее похитили, как меня в младенчестве? Потащил прекрасное дитя черт-те куда, обрек на риск, позволил увидеть кровь, грязь, смерть…

Она стянула бинтом ладонь так, что Аскольд невольно икнул от боли.

Да, он заслуживал порицания. Но при этом его сильно удивила реакция Евы. С чего вдруг в ней проснулись и заговорили материнские чувства? Ведь она совершенно не знает Чарли, или как там ее?.. А, не важно. Пусть будет Чарли.

– Прежде всего я думал о деле, – пояснил Аскольд. – Чарли мне помогал… ла. Мы сработались, можно сказать, стали временными напарниками. Да, признаю, пока добирался до Аляски по Тихому океану, я использовал ее втемную. Ну и что? Так даже лучше – меньше знает, крепче спит. Ну а потом, когда пароход прибыл в Джуно, ты знаешь, что произошло. Мы уже все это обсуждали, и не раз. И вот что… – Он поднялся с камня, кивнул, поблагодарив за повязку. – Давай сейчас говорить не о подростке, а решать, кто и куда направится, и с кем.

Ева не успела ответить. К ним вернулась Чарли.

– Вот. – Она поставила котелок на камень. – Вода, как просили.

Аскольд уставился на подростка, внимательно изучая лицо. И правда, как же раньше не замечал? Глаза большущие, ресницы длинные… и голос слишком мелодичный. А волосы Чарли явно остригает сама, и очень неумело, а может, намеренно неумело, поэтому торчат жесткими и неровными паклями, аж спадает картуз.

– Вы чего? – Она насторожилась, отступила на шаг, перемещая взгляд с Евы на Аскольда и обратно. – Чего так смотрите?

– Чарли, – Ева обернулась, – возьми, пожалуйста, миску и принеси еще воды, напои собак.

– Так бы сразу и сказали, что вам надо поговорить, – проворчала она и направилась за миской. – Зачем выдумывать предлог?

Когда Чарли вновь спустилась к реке, Ева начала:

– А ты не думал, что у нее есть причины скрывать свою личность?

– Хм, уже минут пять как думаю.

Они резко переглянулись: Ева, услышав иронию в голосе Аскольда, он, решив, что боевая подруга намеренно сворачивает на тему с Чарли, так как не хочет обсуждать вопрос о разделении их отряда на две группы. И это хорошо, в деревне индейцев все может пойти не по лучшему сценарию, чего ей знать совсем не обязательно.