Дыхание кризиса - [13]

- Скажите сержант, что произошло у вас с лейтенантом Федоровым на полигоне перед показательным пуском?

- Ничего. Мы поговорили.

- После вашего разговора, лейтенант заболел?

- Да. Вел себя странно. Мы его даже с сержантом Дубининым волокли на себе после запуска ракеты.

- Он себя повел странно после вашего разговора?

- Мне показалось, что он прибыл к нашему расчету уже таким.

- Так что ж вы ему сказали?

- Что он мудак?

- А что ответил лейтенант?

- Ничего.

- Не клеится как-то. Вы сказали только одну фразу и он сразу скис?

- Люди-то разные. Один в морду бьет, другой скисает.

- А вот это вам не знакома вещица?

Капитан вытащил на стол бельгийский браунинг, который я запусти тогда в кусты.

- Знакома.

- Откуда?

- Ее из кармана вытащил лейтенант, когда мы там говорили.

- Значит он что-то все же сказал вам?

- Вы спрашивали только про то, что я сказал. Я вам ответил. Теперь отвечаю на этот новый вопрос. Он вытащил браунинг приставил к моему животу и сказал, что бы я бросил Людку, иначе он меня сейчас продырявит.

- Что было потом?

- Я ткнул его в живот, обозвал мудаком и вырвав пистолет, закинул его в кусты.

- Так зачем вы убили, лейтенанта Федорова?

- Я надеюсь на дурацкие вопросы надо давать дурацкие ответы. Хотите? Пожалуйста. Я сижу в казарме, готовлюсь к разводу, что бы стать дежурным по части и тут приезжаете вы.

- Я?

- Да вы. Вы ж хотели дурацкий ответ. Приезжаете вы и сразу к подполковнику Миронову и орете на всю казарму: "Где тут у вас сержант Ковалев, надо срочно убить лейтенанта Федорова".

- Хватит паясничать.

- Хватит задавать идиотские вопросы.

- Постойте, товарищ капитан,- раздался сзади голос.

Полковник вышел и остановился передо мной.

- Значит, вы поругались с лейтенантом из-за девушки?- спросил он меня.

- Да.

- Людмилой Чараевой?

- Да.

- Я думаю, это действительно меняет дело. Товарищ капитан, сержанта можно отпустить.

- Но, товарищ полковник...

- Никаких но... Идите сержант.

Машина мама, встретила меня со слезами.

- Куда исчезла Маша? Ее в больнице нет.

- Увез нечестивец. Увез.

- Куда.

- Да на место своей новой службы. Кажется в Казахстан. Все за день сделал. Прибежал, вещи собрал, за Машей съездил и...

- Адрес, есть?

- Откуда же.

Генерал Чараев зло принял меня в своем домашнем кабинете.

- Вы облили грязью мою дочь. Как вы еще посмели придти сюда?

- Да полно вам, товарищ генерал. Может мне нужно было расколоться и рассказать чем здесь кружок ваших друзей пичкал лейтенанта?

- Да как ты, подлец, смеешь?

- Я ничего не смею. Передо мной стоял выбор либо спасти от позора своего будущего зятя, либо вместе с ним сгнить где-нибудь под забором.

- Щенок, меня спасать не надо.

- Мне жаль вас генерал. Если бы я раскололся, то капитан Синицин, задержался бы еще на один день и вас нашли уже в другом бы районе Москвы с проломленной головой.

Генерал вдруг обмяк. Он свалился на кресло, вытащил из тумбочки стола распечатанную бутылку коньяка и дрожащей рукой влил в себя из горлышка два глотка.

- Уходи.

- Где Люда?

- Она уехала в Крым. Вон тебе письмо на краю стола. Чтоб ее не мучил следователь, я отправил ее отдохнуть.

Я развернул письмо. Люда писала, что бы я не волновался, и мы через месяц встретимся вновь.

- Почему ты служишь три года, а не два, как положено будущему офицеру запаса?- оторвал меня от письма голос генерала.

- Я не желаю быть офицером.

- Ну что ж, иди.

Перед строем части стоит подполковник Миронов и зачитывает приказ министра обороны о моей досрочной демобилизации. Мне присваивается звание лейтенанта запаса. Но на этом экзекуция не кончается. Подполковник достает новую бумагу, где говориться, что в связи с беспорядками устраиваемыми в Москве демобилизованными солдатами и сержантами срочной службы, министр приказывает всех демобилизованных не москвичей силами комендатуры города Москвы и командиров частей способствовать вывозу вне черты города.

- К сожалению, в соответствии с приказом, я должен дать вам конвой и выпроводить из Москвы,- улыбаясь говорит Миронов.- Мы довезем вас до вокзала, посадим в поезд, а там выдадим документы и деньги.

- Но это же...

Мне не хватало слов, как обозвать этот идиотизм.

- Все, разойдись,- командует Миронов,- а вам, товарищ сержант, два часа на сборы.

Я бросился к телефону, но дома у генерала Чараева никто трубку не поднял. Черт возьми, это заговор.

Через два часа меня под конвоем лейтенанта и двух солдат отвезли на Ленинградский вокзал, где купили билеты, посадили в вагон и действительно здесь выдали деньги и документы. Лейтенант пожелал мне удачи и соскочил на ходу поезда.

ЭПИЛОГ

Прошло тридцать лет. Я опять в Москве. Телефонный звонок в номере гостиницы разбудил меня.

- Кто? Кто-кто. Люда? Не может быть. Конечно приеду. Где. У "Сокола". Хорошо.

Я ошалело гляжу на трубку. Как же она меня вычислила?

Это была не та худенькая Людка, это была здоровая, крупная женщина с нервными чертами лица. Еле-еле что-то знакомое пробивалось сквозь ее улыбку.

- Не узнал?

После первых объятий мы глядели друг на друга.

- Не узнал бы. На улице прошел бы мимо.

- Ты посмотри лучше на моего сына. Александром звать.