Дыхание драконов (Россия, Китай и евреи) - [6]

При кайфэнской синагоге «имелось особое отделение для осмотра мяса и извлечения недозволенных в пищу жил… Китайцы были так поражены обычаем, что назвали евреев «выдергивателями жил» (тяоцзиньцзяо)».[44] Как известно, евреи не ели жилистое мясо в память об Иакове, который по преданию был наказан за схватку с Ангелом — его жилы «съежились».

Впоследствии кайфэнские евреи изменили свое название на другое: «цзяоцзинцзяо» или «верующие, которые обучают святому писанию». Слова «еврей», «иудей» и т. д. не встречаются в надписях синагоги. Слово «Израиль» (Ицзылоэ) употреблялось для обозначения религии, а также самих верующих.[45]

Принцип построения синагоги и некоторые религиозные обычаи кайфэнских евреев говорят о том, что процесс ассимиляции с местным нееврейским окружением начался достаточно давно. Об этом свидетельствуют и каменные стелы, древнейшая из которых датирована 1489 г. Это не еврейский обычай: такие стелы устанавливались возле конфуцианских храмов и мусульманских мечетей. Ни на одной стеле нет надписи на древнееврейском языке — они сделаны китайскими иероглифами. Все евреи, о которых упоминается в надписях, носили китайские имена. В текстах стел много выдержек из сочинений Конфуция и ни одной — из древнееврейских священных писаний. Создается впечатление, что составители этих надписей специально стремились установить параллели между своей религией и верой соседей.[46]

Даже сейчас американский сионист Деннис Левенталь, обосновавшийся, в Гонконге, утверждает: «Иудаизм и конфуцианство имеют нечто общее. Конфуций учит этическому гуманизму, а иудаизм — этическому монотеизму».[47] В прежние времена китайские евреи претендовали на большее и под шумок писали о превосходстве иудаизма над конфуцианством, как в стеле 1505 г.: «Хотя наша религия (цзяо) и согласуется во многих отношениях с религией ученых (жу-цзяо), с малой от последней разницей, тем не менее, очень многое в ней выражаемое направлено к более лучшему и совершенному Небопочтению (цзинтянь), или Богопочтению, и служению предкам, с коими неразрывны верность Государю (чжунц-зюнь), послушание родителям (сяоцинь) и справедливость».[48]

По внешнему их виду, нравам и привычкам кайфэнских евреев «почти нельзя отличить от природных китайцев, — пишет А.Кац. — Только черты лица и наречие — китайско-персидско-еврейский жаргон — обличают в них евреев».[49] Под внешним видом, вероятно, подразумевается одежда, так как известная специфичность черт лица не отрицается, и это в общем правильно.

В период своего расцвета еврейская община Кайфэна насчитывала несколько тысяч человек. Довольно длительное время евреи занимали заметное положение в этом городе: среди них были видные чиновники, судьи, врачи, крупные землевладельцы, ученые.[50] В расчете на еще большее доверие это отражено и в одной из надписей синагоги: «Они занимаются с успехом земледелием, торговлей, государственной службой, военным делом и пользуются большим почетом за верность и строгое исполнение предписаний своей религии».[51] Некоторые из перечисленных функций сохранились за «кайфэнцами» даже в начале XX века. «Мне донесли, — сообщил в 1900 г. шанхайский еврей С. Соломон лондонскому главному раввину, — что полковник германской армии Леман из Цзя-очжоу несколько месяцев находился в 100 милях к юго-востоку от Кайфэна и видел там около 500 туземных евреев, большинство которых занимается торговлей шелком».[52]

Примерно с XVI века кайфэнская община начинает приходить в упадок. И хотя упадок этот был весьма странным, продолжавшимся несколько столетий, стоит рассмотреть его основные причины. Одна из них состояла в том, что в XVI веке турки, обосновавшись на Ближнем Востоке, блокировали торговые пути в Аравию, Персию, Индию, Китай и фактически пресекли торговлю между Ближним и Дальним Востоком. В том же XVI веке европейские государства проложили морскую дорогу на Дальний Восток, а старый караванный путь был заброшен. В результате этого евреи, жившие в центре Китая, оказались совершенно изолированными от своих соотечественников.

Находясь в изоляции и являясь по преимуществу торговцами, они почти не могли претендовать на другие профессии, доступные местному населению, что еще больше ускорило их экономический упадок, за которым следовал и культурный.

Даже самые ярые сионисты признают, что среди причин упадка кайфэнской общины «мы не можем назвать антисемитизм. Китайские императоры не преследовали евреев за национальную или религиозную принадлежность, как это делалось в других странах. Можно только гадать, почему мусульмане постоянно и стремительно пополняли свои ряды, развившись к сегодняшнему дню в одну из самых многочисленных религий Китая (около 30 млн. человек), тогда как иудаизм, несмотря на свою более древнюю историю, более раннее появление в Китае и более прочные позиции в других странах, не прижился в этой стране».[53]

А гадать тут, собственно, нечего — достаточно вспомнить о кастовости иудаизма, созданного исключительно для евреев, и гораздо большей открытости ислама. Вместо этого Й. Прейс продолжает твердить о «полной изоляции евреев, живших в Китае, от братьев по религии в других странах в течение почти десяти веков. Китайские евреи… утратили традиции своих предков, знания об их священном языке, а вместе с ними — и возможность читать Священное писание, которое никогда не переводилось на китайский язык».